ОПУБЛИКОВАНО В: Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова. Вып. 2. М., 2014. С. 38–46.  

В юбилейной статье к 100-летию со дня смерти Пушкина С.Я. Маршак привел цитату из речи Я.К. Грота, которая произнесена им в собрании Общества  любителей российской словесности в год открытия памятника на Тверском бульваре. Он назвал академика, одного из деятельных членов комитета по сооружению памятника поэту, «известнейший генерал от грамматики» [Маршак 1937]. Такая оценка деятельности Грота, безусловно, справедлива, если не считать, что грамматика – это раздел языкознания, занимающийся изучением только грамматического строя языка, но исходить из ее первоначального значения: она тождественна науке о языковых формах вообще, включает со времен античных грамматик и их последователей изучение явлений звуковой формы. По определению М. Смотрицкого, «есть известное художество, благо и глаголати и писати обучающее». В массовом сознании времен Грота правописание было представлено именно как компонент грамматики, и это нашло отражение в рассказе А. Чехова «В Париж», созданном в разгар дискуссий по поводу орфографических предложений Грота – 1886 г. Мнение учителя Лампадкина стало выражением мнения многих преподавателей-словесников того времени:
– Рекомендована новая грамматика Грота, – бормотал Лампадкин, всхлипывая своими полными грязи калошами. – Грот доказывает ту теорию, что имена прилагательные в родительном падеже единственного числа мужеского рода имеют не аго, а ого... Вот тут и понимай! Вчера Перхоткина без обеда за ого в слове золотого оставил, а завтра, значит, должен буду перед ним глазами лупать... Стыд! Срам! <…> Грот доказывает еще ту теорию, – бормотал педагог, – что ворота не среднего рода, а мужеского. Гм... Значит, писать нужно не красныя ворота, а красные... Ну, это пусть он оближется. Скорей в отставку подам, чем изменю насчет ворот свои убеждения. И педагог раскрыл уже рот и величественно поднял вверх молоток, чтобы начать громить ученых академиков…  Можно с уверенностью утверждать, что, оценивая деятельность Грота, С. Маршак имел в виду не его собственно грамматические труды (их немного), а заслуги в области русского правописания. В частности – его главный труд: «Русское правописание, руководство, составленное по поручению Второго отделения Академии наук» (СПб, 1885). Это дает основание скорректировать оценку Маршака и именовать великого орфографиста «известнейший генерал от правописания».  Орфографическое руководство Я. Грота вызвало целый поток полемических публикаций. Недовольство, возникшее и в педагогических, и в ученых кругах сразу же по  выходе  книги,  продолжалось долгое время.   Давая отрицательную оценку руководству Грота, авторы многих публикаций отмечали:   вместо коренных средств, оно «представляет полумеры, всегда и везде не достигающие цели и лишь сбивающие с  толку» [Степович 1886: 30];  автор орфографического руководства, «освещая во многих случаях общепринятое правописание слов фонетикой и этимологией происхождения, часто … освещает обычаем, не обосновывая его никакими законами ни фонетическими, ни этимологическими» [Кремлев 1898: 42].  правописание по Гроту «страдает крупными и очевидными недостатками [Воеводский 1898: 21] и представляет набор орфографических противоречий [Фита 1885]. Акад. А.И. Соболевский в числе первых заявил о своем категорическом несогласии как с приведенными в руководстве этимологическими аргументами в написании отдельных слов, поскольку они «не имеют никакого значения при решении вопроса о написании» (Соболевский 1885: 156–161), так и с тем сравнительным методом языка, к которому прибегает автор: он «кажется странен и непонятен» [Соболевский 1886: 368]; «без всякой надобности и оснований увеличивает путаницу в нашем правописании» [Соболевский 1886:157] и под. Однако, несмотря на очевидные недостатки руководства, как итог истории, как некая картина правописания своего времени оно оценивалось и как «весьма полезный  справочный труд» [Степович 1885: 367]; как труд, который заключает в себе «несомненные достоинства, по ясности и убедитель
ности не имеющий себе подобного, хотя не свободно от многих заблуждений» [Шидловский 1889: 62].   А.И. Смирнов, редактор журнала «Русский филологический вестник» отмечал, что задача Грота «удовлетворить сознаваемую всеми потребность привести русское правописание к желательному единообразию» вполне достигнута: если сравнить «разногласия в правописании прошлого», которые встречались 25 лет назад, то станет совершенно очевидно: то, что прежде встречалось часто без филологических оснований, теперь встречается редко «в малоавторитетных учебниках или же в малораспространенных изданиях». Он представил труд Я. Грота как единственно авторитетный в области правописания [Смирнов 1885: 170–209].  При всей противоречивости оценок к концу XIX сформировалось, как указывает Евг. Аничков, главный редактор серии «Русские классики» для фирмы «Деятель», три типа орфографий: догротовская орфография, воплощением которой стала суворинская газета «Новое время», государственные типографии и большие казенные учреждения; орфография по Гроту, которая, во-первых, узаконила далекие от подлинной этимологии написания и, во-вторых, не отличалась абсолютным единообразием; "интеллигентская" орфография – манера письма, больше всего распространенная в студенческой среде и ставшая знаком особого этикета и щегольства: без буквы Ъ на конце слов [Аничков 1923: 79]. В самом начале XX столетия антигротовская эпопея достигла небывалых масштабов. Она была задана публичной лекцией Р.Ф. Брандта «О лженаучности нашего правописания» (1899 г.), положив начало организованному движению за реформу против «ходячей орфографии». Р.Ф. Брандт, как и его многие предшественники, показал на примерах ненаучность и непоследовательность существующего правописания «по Гроту».   Против «гротографии» снова было высказано множество суждений: «... голос разума оказался бессильным перед привычкой, и Грот закрепил своим научным авторитетом явные нелепости» [Брандт 1901: 27]. «Русское правописание» Грота, «изобилуя правилами и написаниями чисто субъективного характера, не только не уменьшило спорного числа написаний, но даже увеличило его» [Богородицкий 1909: 143] и др. Но, наряду с этим, и в этот период были положительные оценки: Открывая торжественное заседание, посвященное 100-летней годовщине акад. Я. Грота, акад. А. Шахматов отметил, что «многолетними его трудами достигнуто упорядочение нашего русского правописания» [Памяти 1913: 3]. В других выступлениях на этом же заседании отмечено, что Я. Грот выступил в помощь педагогическому отделу и внес «в хаос разноречивых суждений и мнений по правописанию известный порядок»; что он «обнаружил полное внимание к практическим потребностям школы и жизни; своим орфографическим руководством он «выполнил долг, который сам признавал
за собой: долг научного деятеля, сознающего обязанность приходить обществу на помощь» [Там же: 70]. Особенную страницу в кампании против «гротографии» занимают труды педагога-словесника, преподавателя 1-й Петроградской гимназии и Смольного института А.В. Миртова. Его публикация «Русско-немецкое правописание» академика Якова Карловича Грота (Пг., 1915) стала в значительной степени сенсационной своими грубыми отзывами об орфографическом руководстве и заключала в себе «крик о спасении» от правописания «по Гроту», которое автор называет русско-немецким. Реформа орфографии 1917 г., которая прошла сложный и длительный путь воплощения, превратила «Русское правописание» акад. Грота из злобы дня в историю. Небольшая публикация П.Н. Сакулина была в числе последних, где уделялось внимание правописанию Грота. Убеждая сомневающихся в необходимости реформы, которая все больше и больше становилась фактом жизни, несмотря на катаклизмы; обращаясь к сохраняющим верность старому письму, автор сообщал, что Руководство Грота лишь по недоразумению считалось академическим, что «нет никаких оснований ждать нового академического правописания» и что правописание, окончательно принятое Подготовительной комиссией на совещании 11 мая 1917 г., является единственно авторитетным» [Сакулин 1918: 22]. «Русскому правописанию» Я.К. Грота в русской истории нет однозначной оценки: оно возникло между орфографическим хаосом и относительным, но порядком; между орфографической свободой и потребностью представить орфографию как некий стандарт и систему. С одной стороны, оно, вопреки развивающейся орфографической тенденции к упрощению, закрепило «орфографический обычай». Но, с другой стороны, при всех отрицательных оценках нельзя не отметить, что оно значительно сокращало рамки орфографической свободы предшествующего периода и придавало орфографии статус официальности; оно способствовало внедрению относительного единообразия. Оно, наконец, способствовало развитию научной мысли, пробудило орфографические силы и стало решительным аргументом за реформу, которая устранила, выражаясь словами Р.Ф. Брандта, орфографическое наследие, представляющее «простые ошибки или же произвольные изменения прежних недостаточно сведущих, но зато крайне смелых грамматистов» [Брандт 1904] (см. также об этом: Брандт 1901).  Благодаря орфографическому руководству Грота (через реформу) русское правописание освободилось от графического балласта и не соответствующих живому состоянию языка написаний. Имя Грота было практически забыто, но орфографическая деятельность не закончилась. В ХХ в. она стала развитием того импульса, который задан трудами Грота с его стремлением к упорядоченности и единообразию: это и решения Орфографической комиссии 30-х гг., и Проект реформы 1964 г. как  результат деятельности Орфографической комиссии 1962 г., и деятельность Орфографической комиссии 1973 г. под председательством акад. В.И. Борковского, и деятельность орфо
графической комиссии 90-х гг. с ее проектом нового свода правил орфографии и пунктуации.  Полный академический справочник, одобренный орфографической комиссией РАН 2006 г., и свод «Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 г. – это продолжение орфографической деятельности, у истоков которой известнейший «генерал от правописания» акад. Я.К. Грот. Причем на каждом этапе орфографического пути общество обнаруживает, как и во времена Грота, желание «громить академиков», и необоснованную критику всех нововведений, и отождествление таких понятий, как язык и орфография; орфография и грамматика. Все это по-прежнему ставит перед лингвистами разных рангов серьезную задачу лингвистического просвещения носителей русского языка. 
Литература 
Аничков В.Е. Правописание и классики // Рус. школа за рубежом. Кн. 5–6. Прага, 1923. C. 78-87. Богородицкий В.А. Очерки по языковедению и русскому языку: Пособие при изучении науки о языке. Казань, 1909. 23 с. Брандт Р.Ф. О лженаучности нашего правописания: Публичная лекция // Филол. записки. 1901. Вып. 1–2. С. 1-58. Брандт Р.Ф. К орфографической реформе (Письмо в редакцию) // Русь. 1904. № 124. Воеводский Л.Ф. Опыт упрощения русского правописания. Одесса, 1898. 22 с. Кремлев П. Мытарства одного юнца на письменных экзаменах по русскому языку // Рус. школа. 1898. № 12. С. 36-68. Маршак С. Три юбилея // Правда. 1937. 9 февр. Памяти акад. Я.К. Грота. Торжественное чествование 100-летней годовщины его рождения Имп. Академией наук 10 дек. 1912 г. СПб., 1913. 88 с. Сакулин П.Н. Необходимая справка // Новая школа. 1918.  № 1. С. 21-23. Смирнов А.И. Орфографические указатели и правила русского правописания. (Библиографические заметки) // Рус. филол. вестник. 1885. Т. XIY. С. 170-209. Соболевский А.И. [Рец.] Орфографические заметки. Русское правописание. Руководство, составленное, по поручению второго отделения Имп. Академии наук акад. Я.К. Гротом. СПб., 1885 // Рус. филол. вестник. 1885. Т. XIY. С.156-161. Соболевский А.И. Еще несколько орфографических разъяснений // Рус. филол. вестник.  1886.  Т. XY. С. 362-368. Степович А. Русское правописание (Заметка по поводу книги академика Я.К. Грота) // Женское образование. 1885.  № 5. С.359-367.  Степович А. Чем должно быть наше правописание, наукой или искусством? (Еще по поводу книги академика Грота "Русское правописание") // Женское образование. 1886. № 1. С. 26-33.
Фита или Ферт? Еще открытое письмо к академику Я.К. Гроту (По поводу 2го изд. «Русского правописания») // Семья и школа. 1885. Кн. 2. Т. 1–2. С. 430-455. Шидловский А. По поводу некоторых нововведений в русском правописании в руководстве к правописанию акад. Я.К. Грота // Рус. филол. вестник.  1889. Т. XXII.  Пед. отд. С. 60-69. 
References 
Anichkov V.Е. [Orthography and classicists]. Russkaya shkola za rubezhom, Kn 56, Praga, 1923, pp. 78-87. (in Russ.) Bogoroditskiï V.А. [The Essays on linguistics and Russian language: Mannual at a study of the science of language]. Kazan, 1909. 23 p. (in Russ.) Brandt R.F. [About pseudo-science of our Orthography: Public lecture] Filologicheskiye zametki, 1901, 1-2, pp. 1-58. (in Russ.) Brandt R.F. [To the Spelling reform (the Letter to the Editorial Board)]. Rus,1904.  № 124. (in Russ.) Voevodskiï L.F. [The Experience of of the Russian orthography Simplification]. Odessa, 1898. 22 p. (in Russ.) Kremlev P. [The Ordeals of the youth at the written exam of Russian language]. Russkaya shkola, 1898, no. 12, pp. 36-68. (in Russ.) Marshak S. [Three jubilees]. Pravda, 1937. 9 febr.  (in Russ.) [To the Memories of aсad. Y.K. Grot. Solemn honoring of the 100th anniversary of his birth by the Academy of Siences 10 December 1912]. SPb., 1913. 88 p. (in Russ.) Sakulin P.N. [The nessesery reference]. Novaya shkola, 1918, no. 1, pp. 21-23 (in Russ.) Smirnov A.I. [The Spelling indexes and rules of the Russian orthography. (The Bibliographic marks)]. Russkiï filologicheskiï vestnik. 1885, t. XIY, pp. 170209.  (in Russ.) Sobolevskiï А.I. [Rev.] [The Spelling marks. Russian orthography. Manual formed, on a commission from the second Department Academy of Sciences by acad. Y.K. Grot. SPb., 1885]. Russkiï filologicheskiï vestnik, 1885, t. XIY, pp. 156-161. (in Russ.) Sobolevskiï А.I. [Some additional Spelling explanations]. Russkiï filologicheskiï vestnik, 1886, t. XY, pp. 362-368. (in Russ.) Stepovich А. [Russian orthography (the notes the accasion of the book of the acad. Y.K. Grot)]. Zhenskoye obrazovaniye. 1885, no. 5, pp. 359-367. (in Russ.) Stepovich А. [What is our orthography: science or art? (Else on cause of the book of the acad. Y.K.Grot «Russian orthography»)]. Zhenskoye obrazovaniye, 1886, no. 1, pp. 26-33. (in Russ.)  Fita or Fert. [The open letter to acad. Y.K. Grot (On the occasion of the 2th-ed «Russian orthography»)]. Semya i shkola, 1885. Kn. 2, t. 1-2, pp. 430-455. (in Russ.)
Shidlovskiï A. [On the occasion of some innovations in Russian orthography in the Manual to the Orthography by acad. Y.K. Grot]. Russkiï filologicheskiï vestnik, 1889, t. XXII. Ped. otd., pp. 60-69. (in Russ.)