Положению русского языка в мире и вопросам современной языковой политики Российской Федерации был посвящен прошедший в ИТАР-ТАСС 17 ноября 2016 г. круглый стол, который был организован в рамках реализации Федеральной целевой программы «Русский язык» на 2016–2020 гг. при поддержке Министерства образования и науки РФ Российским комитетом программы ЮНЕСКО «Информация для всех» и Межрегиональным центром библиотечного сотрудничества.

Учитывая государственную важность и актуальность темы мероприятия, к участию в нем были приглашены члены советов по русскому языку при Президенте РФ и при Правительстве РФ, ведущие российские и зарубежные специалисты, политики, общественные деятели, журналисты. В центре их внимания были вопросы продвижения образования (в том числе открытого) на русском языке и обучения русскому языку за рубежом, развития и поддержания многоязычия в многонациональной России и во всем мире.

СессияI. Открытие круглого стола.

Е. И. Кузьмин

Добрый день, уважаемые участники круглого стола, дамы и господа, друзья!

От имени организаторов мероприятия я приветствую вас здесь, в этом прекрасном зале известного во всем мире учреждения.

Мы собрались, чтобы обсудить некоторые аспекты положения русского языка в мире и языковой политики Российской Федерации. Это вопросы многократно связанные, поскольку русский язык, являясь государственным языком Российской Федерации, одним из крупных мировых языков, бытует в многонациональном государстве, где проживают еще 100 других коренных народов. Поэтому очень важна политика продвижения, сохранения и развития не только русского языка, но и всех других языков нашей многонациональной страны.

Участниками нашего мероприятия являются крупнейшие специалисты России в одной из двух областей – это политика России и, собственно, сохранение и продвижение русского языка. Реализация проекта, предусматривающего проведение серии круглых столов по этим двум вопросам, происходит в рамках Федеральной целевой программы «Русский язык» на 2016–2020 годы. Мы работаем в сотрудничестве с Министерством образования и науки Российской Федерации, и я очень рад, что сегодня с нами вместе Вениамин Шаевич Каганов, заместитель министра образования и науки. Вениамин Шаевич, вам слово.

В. Ш. Каганов

Спасибо большое.

Во-первых, я хотел бы порадоваться, что нахожусь сегодня в такой замечательной компании. Элеонора Валентиновна, это ведь одно из первых ваших публичных появлений в качестве представителя Президента по русскому языку? Мы очень рады, что в МИДе появился такой высокий пост и что его занимаете именно вы. С этим можно поздравить и вас, и всех нас. И прежде, еще будучи постоянным представителем Российской Федерации при ЮНЕСКО, вы регулярно помогали нам в реализации и продвижении многих наших программ. Мы очень признательны вам за это.

Раз мы в такой аудитории обсуждаем проблемы русского языка, то говорим в первую очередь о продвижении русского языка за рубежом. В последнее время, на мой взгляд, в этой области сложились разнонаправленные тенденции. С одной стороны, что скрывать, проблемы доступности курсов русского языка, образования на русском языке остаются – и никуда не исчезнут. Очень многие люди в странах СНГ хотят изучать русский язык, но не имеют такой возможности, поскольку уже нет той инфраструктуры, которая существовала при Советском Союзе, в другой геополитической обстановке. Тем не менее, желание учить русский сохраняют представители всех категорий населения – и более старшие соотечественники, у которых уже родились дети и даже внуки, и молодежь, которая размышляет, планирует свою дальнейшую карьеру, оценивает, какой иностранный язык обеспечит ей более устойчивую позицию на рынке труда. Всё это приводит к давлению (в хорошем смысле слова) – в том числе на нас, на органы Россотрудничества, на МИД – с запросом на создание во взаимодействии со странами СНГ дополнительных условий для обеспечения такой возможности.

Поскольку мы с МИДом и Россотрудничеством на постоянной основе занимаемся этими вопросами в партнерстве с другими организациями, представители которых присутствуют здесь, естественным образом встает вопрос координации наших усилий. Он никогда не уйдет с повестки дня, потому что ситуация всё время меняется, меняется соотношение потребностей и возможностей, так что нам необходимо регулярно сверять позиции. Мне кажется, что появление такой фигуры, как постоянный представитель Президента, поможет нам – МИДу, Россотрудничеству, Минобрнауки, Роспечати, Минкультуры и многим другим организациям – еще более грамотно и точно выстраивать наши программы в отношении тех или иных стран, чтобы, опираясь на имеющийся там потенциал, координировать наши усилия, в том числе с некоммерческим сектором, с институтами гражданского общества, с общественными организациями. Они есть, они работают эффективно, но эту эффективность можно еще повышать.

Трудно не согласиться с тем, что русский язык за 20 лет сильно сдал свои позиции в мире, но, на мой взгляд, сейчас нужно говорить о другом. Всё-таки ситуация меняется, и появляются позитивные тренды. Наша задача – за два-три года, которые у нас есть, использовать имеющиеся ресурсы – и интеллектуальные, и материальные и инфраструктурные, – чтобы как можно дальше и глубже продвинуться в создании условий для обучения русскому языку и для образования на русском. Почему я всегда упоминаю вместе эти два направления? Потому что считаю, что получение последующего образования на русском языке является для молодого поколения самым мощным стимулом к изучению русского языка. Конечно, есть (и всегда будет) немало людей, которые изучают русский, чтобы прочитать в оригинале Пушкина, Достоевского, но большая часть практичной и скованной жизненными условиями молодежи ориентируется на то, что может обеспечить им жизненный успех и карьерный рост. И мы постоянно находим подтверждения тому, что люди, которые владеют русским языком, говорят на нем, получают образование на русском, получают еще и конкурентное преимущество. Возможно, еще год назад такая фраза с моей стороны могла прозвучать слишком самоуверенно, но сейчас я могу подтвердить свои слова цифрами.

Во время нашего последнего визита в офис ОЭСР, которая объединяет крупнейшие развитые страны, Андриас Шлейхер, руководитель департамента, отвечающего за вопросы развития образования, поздравил нас с тем, что Россия вышла на первое место по динамике прироста иностранных студентов. Сегодня мы занимаем 6-е место в мире после стран, традиционно лидирующих в данном направлении, а ведь еще два года назад были на 8-м месте. По данным прошлого года, у нас только на программах очного образования обучаются 183 тысячи человек, из них 152 тысячи – студенты-бакалавры и магистранты, а порядка 30 тысяч – это те, кто проходит длительные стажировки, повышение квалификации, аспирантуру, докторантуру и т.д. Много это или мало? Если сравнить с Советским Союзом, то это много. Тогда максимум, что было (господин Арефьев не даст мне соврать), это 129 тысяч иностранных студентов. Правда, в то время для нас ни Киргизия, ни Казахстан не были зарубежными странами, их граждане обучались в родном Советском Союзе, а сейчас у нас значительная часть обучающихся – это представители данных республик. Но не только: из СНГ у нас порядка 55 % учащихся, из других стран – 45 % .

Должен отметить, что очное обучение – это еще не всё, у нас довольно большой процент заочного обучения. Он снижается (чему мы по вполне понятным причинам рады), но всё же заочно у нас учатся около 90 тысяч людей. И еще 60 тысяч – это участники программ, которые реализуются нашими филиалами, Славянскими университетами и т.д. То есть в общей сложности ежегодно получается порядка 300 тысяч обучающихся. Это огромный стимул, и сам тот факт, что интерес к образованию на русском растет, говорит о двух вещах. Во-первых, о том, что геополитические, экономические, культурные тенденции усиливают внимание к нашему образованию. Во-вторых, как бы мы друг друга ни критиковали, наши усилия по продвижению русского языка дают результат, потому что поступают к нам те, кто либо знает русский язык, либо надеется получить необходимые знания в рамках подготовительных факультетов (но это всего 2,5 тысячи в год) и дальше продолжать обучение. Следовательно, усилия по повышению качества образования и его конкурентоспособности отражаются не только в цифрах, не только в том, сколько вузов входит в сотню лучших, но и в сознании людей, которые целенаправленно выбирают российское образование и идут на него. Именно поэтому за последние два года прирост у нас составил 40 тысяч человек – больше, чем в любой другой стране.

Значит ли это, что всё хорошо и можно дальше жить спокойно? Нет – по той простой причине, что сейчас идет жесткая борьба всех стран за студентов (своих и иностранных), всеми ведущими странами вкладываются колоссальные ресурсы, появляются новые страны, которые не только импортируют, но и экспортируют студентов. Соответственно, большое значение имеет привлекательность образования, а следовательно (хотя тут трудно сказать, что первично), важно всё, что связано с русским языком.

Года три назад, когда мы, получив соответствующее поручение Президента, стали анализировать, каким образом лучше организовать процесс продвижения русского языка, на Совете по русскому языку обсуждались вопросы, связанные с приоритетами работы в этой сфере. Оценив ситуацию, мы пришли к выводу, что, не забывая о традиционных формах (направление преподавателей, обмен преподавателями, поддержка школ, учебники и т.д.), нужно постараться не отставать от мировых тенденций в области образования, а желательно и быть здесь одними из первых. Именно тогда было принято решение усилить наши ресурсы в сфере открытого, дистанционного образования. И хотя до сих пор ведется полемика относительно того, можно ли обойтись дистанционными курсами и не лучше ли просто традиционный учитель, результаты уже есть. Открытое образование позволяет легко преодолевать границы, и тот факт, что у нас на портале «Открытое образование на русском» больше 45 миллионов зарегистрированных просмотров, почти 4 миллиона пользователей, более 15 тысяч педагогов, проходящих повышение квалификации, подтверждает, что это уже реальность. Это новые возможности, которые никоим образом не затеняют и не умаляют достоинства других форм, но ресурсно намного доступнее и намного выгоднее. Ведь наши соотечественники, желающие изучать русский язык, живут не только в столицах, не только в крупных городах, они живут по всему миру и тоже достойны того, чтобы иметь доступ ко всему самому лучшему.

Сейчас идет первый год реализации нового цикла программы, на которую ссылался уважаемый Евгений Иванович, – Федеральной целевой программы «Русский язык». В новом цикле у Программы несколько новые условия, новые тренды, сегодня она набирает обороты, и уже понятно, что к концу года и по итогам реализации проектов мы получим новый прирост возможностей.

Собираясь и обсуждая с Людмилой Алексеевной Вербицкой и с Любовью Николаевной Глебовой, как же нам скоординировать усилия, чтобы не создавать то, что уже создано, чтобы избежать ненужного дублирования, мы пришли к выводу, что нам нужна некая матрица, в том числе в отношении методического обеспечения обучения русскому языку. И эта матрица создана, мы пытаемся ею руководствоваться как приблизительным ориентиром. Для того чтобы развивать новые проекты, новые программы, мы в эту матрицу закладываем новые методические разработки. Их уже достаточно много, хотя и здесь есть куда расти.

В последний год, например, неожиданно для всех (и для нас самих) набрал силу такой проект, как «Послы русского языка в мире» – казалось бы, частная инициатива в рамках Программы поддержки студенческих объединений, которую реализует Минобрнауки. Инициатором выступил Институт Пушкина, но сейчас в проекте участвуют уже десятки вузов как в нашей стране, так и за рубежом. Специально отобранные молодые, мотивированные, веселые, умеющие влюбить в русский язык студенты разъезжаются по странам (в прошлом году было 5-6 стран, в этом году будет уже 10), что обеспечивает нам новые гуманитарные эффекты, которые позволяют двигаться дальше.

Система олимпиад в рамках взаимодействия государственного и частного сектора – тоже очень важный аспект. Нас вдохновила последняя олимпиада, которую Институт Пушкина проводил вместе с негосударственным порталом «Учи.ру». Тогда за месяц свыше миллиона граждан из более чем 80 стран захотели зарегистрироваться, пройти тесты, присоединиться к нашему общему движению.

Уверен, нам предстоит еще очень многое сделать, и одна из ключевых проблем, которую невозможно решить без МИДа, без Россотрудничества, – это создание условий для того, чтобы на территории тех стран, которые просят поддержки по вопросам продвижения русского языка и образования на русском, русский язык и обучение на нем включались в школьные программы. Тогда можно будет помогать повышать квалификацию педагогам, тогда можно совместно разрабатывать учебники (не только по русскому языку, но и по физике, математике и т.д.) там, где ведется обучение на русском. Тогда будет обеспечиваться системность работы и комплексный эффект.

Именно в таком ключе идет сейчас, например, наше взаимодействие с Болгарией. Несмотря на сложную политическую ситуацию, которая наблюдается там, по крайней мере, на протяжении последних лет, болгары сохраняют устойчивый интерес к русскому языку. И наши контакты с Министерством образования, поддержка МИДа и других организаций позволили создать устойчивые возможности для повышения квалификации педагогов, что за последние два-три года привело к существенному росту числа школьников, которые изучают русский язык в своих школах.

Аналогичная работа ведется с Францией, со многими другими странами, и мы рассчитываем, что наш общий потенциал поможет создать действительно устойчивую систему для тех, кто в этом заинтересован. Со своей стороны, во взаимодействии с зарубежными странами мы всегда рассматриваем обоюдные партнерские вопросы. Мы продвигаем в нашей стране более 65 языков, в том числе ведущие мировые языки. Наши дети с удовольствием изучают их в школах, это оплачивается правительством, субъектами федерации, муниципалитетами на системном уровне. Соответственно, мы вправе ожидать таких же шагов и с другой стороны, и наша задача – помочь в том, что мы можем сделать с точки зрения методики, повышения квалификации и пр.

Я благодарю организаторов и всех участников за активную позицию в вопросе поддержки и пропаганды русского языка. Мы готовы и дальше планировать, продвигать, встраивать новые проекты и программы в ту систему, которая работает, но еще предоставляет нам массу возможностей для дальнейшего развития. Спасибо за внимание.

Е. И. Кузьмин

Уважаемый Вениамин Шаевич, спасибо вам большое за такое выступление, насыщенное огромным количеством информации, концептуальными положениями.

У нас есть второй соорганизатор круглого стола – ИТАР-ТАСС, и Павел Алексеевич Зотов скажет пару слов в качестве приветствия.

П. А. Зотов

Уважаемые коллеги, мы рады приветствовать вас сегодня у нас. Нам приятно, что в наших стенах проходит такое представительное мероприятие, тем более по вопросам, которые нас беспокоят и очень сильно интересуют.

Вы, конечно, понимаете, что для ТАСС язык – это основное средство производства и всё, что связано с его развитием и продвижением, имеет для нас большую важность. Уже было сказано о продвижении языка с целью охватить тех, кто не является его носителем, но мы в первую очередь сталкивались с тем, что родным языком плохо владеют сами носители. И с момента передачи функций Книжной палаты в ТАСС мы работаем еще и с проблематикой, связанной с сужением ареала использования языка, что сказывается, к примеру, на такой сфере, как разработка актуального содержания в изданиях. Это, естественно, не может нас не беспокоить, и мы с радостью поддерживаем работу, которую Межрегиональный центр библиотечного сотрудничества ведет весь этот год. Мы готовы и в дальнейшем в ней участвовать, потому что считаем, что без таких обсуждений нельзя будет сформировать качественную повестку дня для правительства, для того, чтобы проблемы, о которых мы сегодня говорим, начали решаться каким-то административным путем. На наш взгляд, в этом плане сегодня еще очень многое предстоит сделать.

В заключение хотелось бы поблагодарить руководство Межрегионального центра библиотечного сотрудничества за многолетние системные усилия, которые они прилагают для развития интеллектуальной просвещенной нации. Желаем вам плодотворной работы и, со своей стороны, постараемся сделать для этого всё возможное. Спасибо.

В. Ш. Каганов

Если позволите, я еще на 30 секунд возьму слово.

Во-первых, я хотел поблагодарить ИТАР-ТАСС за постоянную поддержку, а также лично Михаила Соломоновича Гусмана не только за то, что мы опять здесь, но и за то, что он принял наше приглашение: совсем недавно создана Международная студенческая ассоциация телевидения, в которую вошло уже порядка 150 отечественных вузов и около 15 зарубежных (их будет больше, Ассоциация только начала работать). Студенты доверили мне возглавить Попечительский совет, а Михаил Соломонович решил поддержать нас своим авторитетом и стал моим заместителем, так что мы теперь работаем вместе. Такие формы работы, в том числе через молодежь, через контакты гуманитарного рода, тоже набирают обороты и, уверен, будут полезны.

И последний момент: в 11 часов в Комитете по образованию Госдумы состоится заседание, на котором я должен присутствовать, чтобы осветить в том числе и вопросы, которые мы с вами обсуждаем. Представители министерства, отвечающие за это направление, включая и Саргылану Матвеевну, находятся здесь, в зале, и мы очень рассчитываем, что по итогам этого разговора появятся и образцы нового опыта, и предложения, и т.д., и мы обязательно еще встретимся, обсудим всё и будем двигаться дальше. Извините, пожалуйста, что я вынужден вас покинуть. Спасибо большое.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Вениамин Шаевич.

Слово предоставляется Элеоноре Валентиновне Митрофановой, чрезвычайному послу по особым поручениям Министерства иностранных дел, нашему другу, нашему многолетнему патрону в ЮНЕСКО. Мы питаем большие надежды на вас, Элеонора Валентиновна, на вашу работу – совместно с нами – в этом новом качестве.

Э. В. Митрофанова

Спасибо, Евгений Иванович. Я не успела поблагодарить Вениамина Шаевича за такие добрые слова, которые воспринимаю как некий аванс, потому что действительно уже давно соприкасаюсь с этой темой – с тех пор, когда возглавляла Россотрудничество и, ранее, занимала пост заместителя министра иностранных дел.

Вениамин Шаевич в своем выступлении осветил многие направления развития русского языка, но тема эта бесконечна, потому что можно говорить и об образовании, и о клубах любителей русского языка (руссофонов, как мы сейчас пытаемся их называть), и о русскоязычной прессе, радио, телевидении. Здесь собралась чрезвычайно представительная аудитория, и вы, уверена, обсудите все эти аспекты. А я хотела бы заострить внимание на следующих вопросах.

Понятно, что в начале 1990-х годов в силу центробежных тенденций и в бывших странах-сателлитах, и в республиках СНГ был колоссальный спад, очень сильно сократилось количество изучающих русский язык, снизился интерес к русскому в принципе. Но где-то с конца 1990-х годов эта тенденция в очень многих странах была преодолена благодаря установлению устойчивых связей, коммерции. Для многих республик русский язык – это, естественно, выход в большой свет.

Казалось бы, сейчас ситуация в принципе весьма неплохая. Да, можно было бы сделать больше, но мы понимаем, что ресурсы и бюджет ограничены, поэтому необходимо изобретать такие формы работы, которые не требуют больших финансовых затрат (и на самом деле это возможно).

Тем не менее, в положении русского языка существует ряд проблем. Я обозначу те их них, которые связаны с его положением в мире. На первый план я бы поставила ситуацию, в который оказался русский язык в странах ближнего зарубежья. С точки зрения концепции внешней политики Российской Федерации страны ближнего зарубежья, конечно, для нас в приоритете. Нужно обеспечивать безопасность, нужно строить добрососедские отношения и т.д., поэтому я считаю, что развитие и правовое закрепление определенного статуса русского языка в конституциях, в практике наших ближайших соседей – это первоочередная задача.

Лингвистические революции, которые прокатились в 1989 г. по республикам СССР, вылились в принятие законов о государственных языках союзных республик, закрепивших этот статус за языками титульных наций. Статус русского языка определялся в лучшем случае термином «язык межнационального общения», что вообще не имеет четкого юридического толкования. Конечно, русский язык и сегодня играет роль языка межнационального общения, но уже не везде. Даже в Украине молодежь плохо говорит по-русски, а пишет и того хуже. Я уже не говорю о Грузии или Прибалтике, где молодое поколение порой вообще не владеет русским языком (мы знаем это и по нашей работе в ЮНЕСКО). Поколение наших сверстников и люди чуть более младшего возраста русский еще помнят, а вот следующее поколение уже говорит только по-английски.

Кратко приведу статистику ООН. В 2015 году население СНГ без учета России насчитывало 138 миллионов человек (что, в принципе, сопоставимо с населением нашей страны), однако русским там активно владели и пользовались, по оценкам экспертов, лишь 61 миллион, то есть около половины населения. Еще 36,9 миллионов владели русским пассивно, и 35,6 миллиона уже не владели им вообще.

Мы знаем, что особенно тревожное положение – именно с правой точки зрения – складывается в Латвии и Эстонии. Плюс там очень жесткая правоприменительная практика, и хотя значительная часть жителей говорит на русском, на законодательном уровне это никак не отражено и идет реальная дискриминация русского языка – в первую очередь в образовании. О дискриминационном характере языковой политики Латвии и Эстонии говорят и европейские эксперты, которые настоятельно рекомендуют этим странам придать русскому языку статус второго государственного с учетом того, что практически половина их населения говорит по-русски. При этом из Латвии, например, идет очень сильная миграция, и русскоязычных там становится всё больше и больше.

Наши соотечественники из Эстонии, Латвии, Украины, Казахстана вполне справедливо выводят вопрос о поддержке русского языка за рамки только соблюдения прав нацменьшинств. Допустим, в Эстонии, этому не мешает даже то, что в местах компактного проживания русских есть документооборот и на русском языке. И это правильно, поскольку русские в этих странах составляют значительную долю населения и являются одним из государствообразующих народов.

Мы прекрасно понимаем политический дух времени. Всё-таки центробежные тенденции уходят, но с ними уходит целое поколение. И уже совсем скоро мы столкнемся с тем, что новые поколения на русском вообще говорить не будут. Поэтому здесь нужно прилагать особые усилия. На мой взгляд, требуется на самом высоком уровне ставить вопрос о придании русскому языку законодательного статуса в странах бывшего СССР. Возможно, ситуация в прибалтийских государствах, в отношениях с Украиной и Грузией более сложная и быстро её не решить, однако этот вопрос должен быть вынесен на внешнеполитическую повестку дня. Думаю, это должно быть для нас приоритетом. Более того, весьма правильным мне представляется создание некоего объединения по примеру Франкофонии – это удивительная организация. Сейчас что-то подобное создать, наверное, невозможно, но идти в этом направлении надо.

Что касается остального мира, то странами – лидерами по числу жителей, владеющих русским языком, являются Польша, Болгария, Чехия, Словакия, Сербия, Монголия, Израиль, Германия, Соединенные Штаты. Мне известно, что русский язык в ряде стран на региональном уровне используется как официальный. В Норвегии это архипелаг Шпицберген. В Румынии в тех местах, где компактно проживают в основном наши староверы, сохраняющие русский язык, русский закреплен как язык, на котором можно вести документооборот. В американском штате Нью-Йорк, согласно внесенной в 2009 году поправке в избирательное законодательство, во всех городах, где проживает более миллиона человек, все связанные с процессом документы должны переводиться на русский язык. И переводятся! А в 21 штате можно сдавать экзамен на получение водительского удостоверения на русском языке. Это внушает оптимизм.

Надо сказать, что для поддержания русского языка в мире делается чрезвычайно много (в рамках имеющихся финансовых возможностей). Вениамин Шаевич, хоть и широкими мазками, но обозначил общее положение дел. Думаю, Владимир Викторович Григорьев расскажет о том, что делается в области прессы, радио, телевидения.

Успешно реализуется Федеральная программа «Русский язык», которая фактически является интегратором государственных усилий по продвижению русского языка в мире. К тому же сейчас появились фонды (по существу тоже государственные, получающие правительственное финансирование). Например, Фонд «Русский мир» открыл очень много «русских уголков» в разных местах, что не может не радовать. Я уже не говорю о Россотрудничестве, организующем обучение большого количества студентов, отслеживающем все эти тенденции, помогающем школам на местах.

И конечно, если мы ведем речь о русском языке, нельзя забывать об информационном пространстве, в частности об Интернете. Сегодня русский язык находится на втором месте по распространенности во Всемирной сети – 5,9 % всех сайтов. Разумеется, самое большое распространение он имеет на сайтах стран СНГ. Статистика свидетельствует, что на мировых топ-сайтах русский занимает только 6-е место и с 2007 года идет некоторое сокращение русскоговорящей блогосферы. Хорошо это или плохо, не знаю. Интернет живет своей собственной жизнью, поэтому странно говорить о том, что надо прилагать какие-то особые усилия, чтобы что-то делать в Интернете. Я очень приветствую портал «Русский язык», который создан Институтом Пушкина. Конечно, встает философский вопрос: «Учитель или Интернет?», но я думаю, что нам нужно и то, и другое, поскольку Интернет может быть дополнительным ресурсом для русскоговорящих, для преподавателей, может расширить наши возможности. Ведь спрос есть: например, наш посол в Словакии недавно сообщил, что в Словакии 60 тысяч человек изучают в школах русский язык, но им не хватает преподавателей – носителей русского языка, которых они бы с удовольствием приняли. Все эти вопросы требуют решения.

Я очень рассчитываю на то, что по итогам этого круглого стола, на котором присутствуют эксперты высокого уровня, грамотные специалисты, будут сформированы какие-то рекомендации. Их взяли бы на вооружение как Министерство иностранных дел, так и Министерство образования, работающие в этом плане бок о бок – Министерство иностранных дел отслеживает все тенденции, наши послы следят за положением русского языка в различных странах, пытаются помочь там, где это надо, проводится огромное количестве культурных мероприятий на русском языке, которые тоже имеют свое значение. Евгений Иванович, было бы весьма полезно, если бы в результате был создан не только сборник докладов, но и какие-то рекомендации, документ, отражающий общее видение проблемы.

Большое спасибо за внимание и хорошей работы.

Е. И. Кузьмин

Благодарю вас, Элеонора Валентиновна, за такое прекрасное, яркое, духоподъемное выступление.

Сейчас я предоставляю слово Владимиру Викторовичу Григорьеву, заместителю руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Вы знаете, что самым главным инструментом освоения литературного языка и его норм является чтение. Владимир Викторович руководит в нашей стране всеми работами в этом направлении.

В. В. Григорьев

Спасибо, Евгений Иванович. Я хотел бы начать немного с другого, подхватив идею Элеоноры Валентиновны, и сказать о том, что Рунет действительно развивался интенсивнее, динамичнее любой другой зоны и зона «.ру», конечно же, достигла каких-то небывалых, прорывных успехов в деле продвижения русского языка. Можно вспомнить даже недавнее прошлое: лет 10 назад в Казахстане, когда обсуждался вопрос о том, переходить ли с кириллицы на латиницу, основным аргументом против было то, что это отрезало бы молодое поколение казахов от Рунета.

Рунет вместил в себя, помимо информации, еще и огромное количество знаний, многие из которых систематизированы. Как уже упоминал сегодня Вениамин Шаевич Каганов, продвижение языка без продвижения образования на языке, в общем-то, ни о чем не говорит. Мы, естественно, должны консолидировать усилия всех ведомств, институций, общественных организаций, чтобы найти эту синергию. Пока же мы отдельно развиваем Интернет, развиваем общество знания, развиваем элементы инфраструктуры продвижения русского языка, но консолидации не чувствуется.

С 2012 года во всем мире набирают силу так называемые массовые открытые онлайн-курсы (MassiveOpenOnlineCourse, MOOC). Об этом, в принципе, уже говорят все. Даже такой ортодоксальный университет, как Оксфордский, вошел в систему онлайн-обучения. Причем речь идет не только об обучении языку. Мне кажется, здесь важно рассматривать возможность перехода от обучения языку к дальнейшему получению образования на нем.

Если посмотреть на актуальные тенденции, наиболее популярны две платформы: «IDX» и «Coursera». «IDX» – это 9 миллионов студентов и 900 курсов. Насколько я знаю, у нас на этой платформе развивается только Уральский университет, а ведь она предоставляет возможности получения специального образования. Всё-таки с точки зрения целого набора наук мы можем поспорить с другими развитыми государствами и языками, преподавание математики или наук о космосе на русском языке – это наше большое конкурентное преимущество, и поэтому люди будут стремиться учить русский язык. Так что надо создать такую возможность, тем более на МООС.

Что качается «Coursera», это выдающаяся платформа: они объявили, что через три-пять лет смогут обеспечить высшее образование на любом языке для любого жителя планеты Земля в любом университете. «Coursera» – это уже 20 миллионов зарегистрированных студентов! Поэтому, коллеги, о русском языке без образования на русском, возможно, могут говорить филологи, но, с точки зрения МИДа России или Министерства образования, конечно же, необходимо обеспечить синергию.

Теперь по поводу Франкофонии. Элеонора Валентиновна совершенно справедливо говорила, что это выдающееся гуманитарное творение Французской Республики. В следующем году Франция будет почетным гостем на Франкфуртской международной книжной ярмарке – крупнейшей в мире. Представьте себе: премьер-министр Франции за год приезжает на пресс-конференцию, чтобы презентовать программу Франкофонии! И подчеркивает несколько раз: «Франкофония – это не Франция, а всё, что есть на французском языке во всём мире: кто бы ни творил на французском, это наши люди, и мы их всегда поддержим». Мы в России пытаемся делать то же самое, всячески развиваем школу перевода и на русский язык, и с русского языка.

Очень важно при всём этом сделать тенденцию к заинтересованности в русском языке и образовании на русском независимой от каких-то политических влияний. Мы прекрасно понимаем, что нельзя эффективно продвигать русский язык, не повышая привлекательность образа страны. Как только начинаются какие-то политические катаклизмы, снижается количество школьников, изучающих русский язык, и даже количество школ, где он преподается. Если посмотреть, что происходит с кафедрами русского языка в мировых университетах, то хочется хвататься за голову. Мы можем рапортовать о каких-то успехах, но реальность такова, что кафедры славистики имеют тенденцию закрываться даже в таких местах, как Афинский университет, где такое в принципе трудно было себе представить даже каких-то десять лет назад. Я говорю об этом еще и потому, что движущей силой в общей привлекательности образа нашей страны являются наша культура, наша литература, наша великая музыка. А синергии тоже нет. Как это связать с продвижением языка и продвижением образования на русском? Требуются усилия соответствующего экспертного сообщества. И необходимо, чтобы эта разноведомственность, разобщенность – даже в гуманитарном блоке нашего правительства – была нивелирована важнейшими элементами продвижения нашей культуры – через язык, через литературу.

Еще один аспект, на котором я хотел бы остановиться. Вы все знаете, что у нас уникальнейшая страна в мире. В России развивается 100 национальных языков, половина из которых имеет свою литературу. Мы сейчас впервые за годы, прошедшие после развала Советского союза, решили проанализировать ситуацию. И оказалось, что на 51 языке развиваются поэзия и проза, на 36 языках – драматургия. И теперь мы готовим антологии национальных литератур. Должен заметить, что ни одна национальная литература не может выйти в мировое литературное пространство, минуя русский язык. Даже литовская или латышская литература выходили в мировое пространство традиционно через русский язык, я уже не говорю про украинский язык. Украина в самые лучшие годы так и не смогла сделать русский язык вторым национальным, и только при первом заходе Януковича на пост президента добилась этого в Европейской региональной конвенции.

Конечно, язык – заложник политических аспираций, надо отдавать себе отчет в том, что ничего с этим поделать нельзя. Поэтому для его продвижения надо опираться на какие-то более фундаментальные вещи. Мне кажется, у нас есть все основания полагать, что мы можем создать стройную систему продвижения языка и образования, которая не сильно зависела бы от политических бурь.

На этом позвольте мне закончить. Спасибо.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Владимир Викторович.

Очень приятно, что с нами сегодня Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству в лице советника руководителя Агентства Ольги Валентиновны Кашириной. Ей слово

О. В. Каширина

Спасибо. Глубокоуважаемая Элеонора Валентиновна, уважаемые коллеги, в первую очередь позвольте передать самые теплые приветствия участникам круглого стола от имени руководителя нашего агентства, члена-корреспондента Российской академии образования Любови Николаевны Глебовой.

Элеонора Валентиновна прекрасно знает деятельность Россотрудничества, и мы рады нашей общей работе на ниве гуманитарных отношений и русского языка. Для нас представляется важным каждое действие в интересах развития русского языка, его большего звучания в мировой аудитории. Действия эти разные – и официальные, между государствами, и личностные, между простыми людьми, и в особенности между теми, кто только входит в наш мир славистики. Мы запустили массу проектов, которые связаны не только с образованием. Русский мир – это и традиции быта, традиции русской кухни, традиции песен, паломничества. И про гуманитарное движение я могу сказать только одно: это улица с двусторонним движением. И когда мы говорим о развитии русских школ за рубежом (они же в основном у нас полилингвальные), мы говорим о гибком подходе и гибком продвижении русского языка. Только от простого мира славистики мы можем перейти к вершинам русского, к высокой литературе и философии. Напомню: не так давно это было, вIX–X веках, когда знания и навыки для образования словесности накапливались очень постепенно, и фактически внезапно произошел взрыв – литература выдала прекрасные образцы славянской письменности. Это «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, «Начальная летопись», «Жития Бориса и Глеба», «Поучение Владимира Мономаха». И всё это в период междуусобицы! Академик-славист Лихачев так оценивал этот период: «В пору упадка политического единства и военного ослабления литература заменила собой государство». Вот какие времена были. И вот какова сила слова сегодня.

Нам очень важен экспертный диалог в разных плоскостях, который инициирует недавно созданное Общество русской словесности. Его возглавил патриарх Московский и всея Руси Алексий II. И Российская академия образования, и Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы должны всемерно развиваться. И, конечно, важны усилия таких организаций, как ЮНЕСКО, а также СМИ.

Позвольте вернуться к основной теме нашего круглого стола. Что можно было бы предложить рассматривать в качестве особых зон внимания и новых векторов языковой политики? На мой взгляд, во-первых, мы видим сужение матрицы русского. Кириллица – шрифт, который является носителем русского языка. И сегодня нам самое время сообща задуматься о кампании по системной поддержке традиций кириллического шрифта для широкого спектра международных языков в странах, которые используют его как основной и как дополнительный способ письма. Известно, что проекты последних десятилетий по шифровой латинизации, арабизации не находят такой широкой поддержки населения, в частности, в Средней Азии, в том числе в силу высоких экономических издержек – как в разрезе семейных хозяйств, так и в государственных масштабах. Поэтому нам надо активно распространять пророссийские печатные издания на языках с кириллическим шрифтом с акцентом на современную литературу, которая наиболее востребована в аудиториях конкретных стран. К примеру, детская литература, развивающие пособия, книги романтическо-приключенческой, спортивной, рекреационной направленности, ведь наша страна богата культурными и природными достопримечательностями.

Для себя я отметила, что электронные носители как-то ускоряют процессы размывания, а вот настоящая, традиционная книга является тем фундаментальным основанием, которое поддерживает русский язык.

Еще нам важно работать с детско-юношеской аудиторией. Мы много делаем в этом направлении, но тут важно быть гибче. Может быть, организовать циклы полилингвальных олимпиад для языков с кириллическим шрифтом на базе русских школ. Тематические базы заданий можно делать на паритетных основаниях, уделяя внимание традициям и русского, и смежного языков в историческом, культурном, социальном контекстах. Можно организовать конкурс на лучшее издание с использованием кириллического шрифта и многое, многое другое.

Второй вектор – это русский язык как наука. Людмилой Алексеевной Вербицкой накоплена богатейшая кладезь научных знаний. Это и лингвистическая русистика, и нейро- и психолингвистика, и многие другие направления. И надо использовать платформу русского языка для продвижения российских научных методик в мировую культуру и мировую академическую практику.

Может быть, пора уже задуматься о формировании первого международного атласа географической распространенности и диалектологического разнообразия русского языка.Такой системный мониторинг был бы нам полезен в плане языкового развития.

И третье – это солнце русской литературы, славистики, наше всё – Александр Сергеевич Пушкин. Вся российская пушкинистика должна быть использована для продвижения русского языка. Мы часто проводим литературные экспедиции к местам реальных и поэтических путешествий Пушкина и другие мероприятия, связанные с исторической и творческой памятью поэта.

В заключение отмечу, что сила родной речи, ее талант чаще выходят за горизонты нашего влияния и понимания. А историческая память и народность – это свидетельство её устойчивости и стабильности. Мы прошли через многое, и я думаю, что в недалекой перспективе мы еще увидим ренессанс русского. Спасибо за внимание.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Ольга Валентиновна.

Уважаемые коллеги, в числе участников этого круглого стола очень интересные, блестящие зарубежные гости, и сейчас я бы хотел предоставить слово Бояну Радойкову, начальнику отдела сохранения и доступности информации ЮНЕСКО.

Б. Радойков

Спасибо большое.

Уважаемые дамы и господа, хочу начать с того, что поблагодарю организаторов –Министерство образования и науки Российской Федерации, Российский комитет Программы ЮНЕСКО «Информация для всех», Межрегиональный центр библиотечного сотрудничества и, конечно, ИТАР-ТАСС – за то, что пригласили меня на это мероприятие.

Для нас языки очень важны. И необходимо отметить, что благодаря России и присутствию Евгения Ивановича в Программе «Информация для всех» многоязычие сегодня является одним из приоритетов Программы.

Много важных мероприятий, посвященных языкам и многоязычию в киберпространстве, было проведено в России – стране, отличающейся культурным разнообразием. В мире, где информация и знания всё в большей степени становятся ключевыми факторами для расширения прав и возможностей, языки обеспечивают передачу знания от одного поколения к другому и являются движущей силой в распространении культурных традиций. Они имеют решающее значение для развития плюралистичных, справедливых, открытых и инклюзивных обществ знания. Однако наблюдается тревожная тенденция к быстрому исчезновению языков. Предполагается, что, если ничего не будет сделано, свыше половины из более чем 6 700 языков, на которых говорят сегодня в мире, исчезнет к концу этого столетия.

Большое количество языков всё еще отсутствует в Интернете. Каковы последствия этого? Во-первых, происходит потеря богатого культурного наследия. Во-вторых, успех сохранения языков определяет степень, в которой люди во всем мире могут участвовать в обществах знания. В настоящее время уже существует цифровой разрыв, который способствует сохранению информационного неравенства в мире. Отсутствие доступа к многоязычным ресурсам в Интернете может только увеличить цифровой и информационный разрыв. В-третьих, по мнению ЮНЕСКО, технологии играют решающую роль в документации, сохранении, возобновлении и поощрении языкового разнообразия. Они способствуют всестороннему развитию всех членов общества и взаимодействию между различными пользователями языка, поощряют изучение языка и предоставляют платформу для публикации пользовательского контента.

Дамы и господа, Интернет и технологии должны восприниматься в качестве мер повышения эффективности. И, поскольку мы говорим о многоязычии, я должен подчеркнуть несколько аспектов нашей работы. ЮНЕСКО всегда считала культурное разнообразие и многоязычие ключевыми элементами для открытого, всеобъемлющего инклюзивного общества знания. В последние десятилетия мы видели, что многие языки сталкивались с опасностью исчезновения и при этом рос интерес к многоязычному Интернету, который можно использовать для сохранения и развития языков. А это привело к тому, что получил развитие международный инструментарий, наработанный ЮНЕСКО и другими организациями. Здесь я хочу упомянуть Рекомендацию о развитии и использовании многоязычия и всеобщем доступе к киберпространству, которая была принята Генконференцией ЮНЕСКО в 2003 году. Там прописаны 4 основных аспекта: развитие многоязычного контента, способствование доступу к Сети, развитие сферы общественного достояния и наиболее важный момент – достижение баланса между интересами общества и правообладателями.

Мы должны развивать языковую политику, и государства-члены призвали ЮНЕСКО осуществлять мониторинг региональной и государственной политики в том, что касается защиты языков и развития многоязычных обществ. Обсуждение всеобъемлющей языковой политики, «Руководящие принципы подготовки терминов и определений», развитие межправительственного Глоссария – конкретные примеры того, как языковая политика может взаимодействовать с технологиями. Еще один пример – цифровая библиотека на русском и казахском для местного контента, который развивается и распространяется на систематической основе. Национальные партнеры получают необходимые компьютерные программы, которые позволяют распространять цифровую информацию, цифровые библиотеки на различных языках. Кроме того, восстановился письменный монгольский язык, который является частью культурного наследия страны. В проекте, который был поддержан ЮНЕСКО, Национальный университет Монголии совместно с Монгольским университетом науки и техники разработал электронный инструментарий для восстановления традиционной монгольской письменности. За последние десятилетия ЮНЕСКО проводила инициативы по развитию потенциала, для того чтобы консолидировать национальные и региональные возможности. Пример тому – перевод учебных материалов на различные языки. Так, мы говорили о роли СМИ в поддержании многообразия языков, переводили учебные материалы на языки Индии совместно с местным университетом, правительствами и Представительством ЮНЕСКО в Нью-Дели; опубликовали на хинди учебные материалы, где говорится обо всех аспектах, включая базы данных, компьютерные программы, кастомизацию исследовательского интерфейса и т.д. Мы также проводили различные мероприятия, например, региональную конференцию по многоязычию в киберпространстве в Коста-Рике, где обсуждали, как поддерживать местные языки, и международную экспертную встречу в октябре 2014 года в Париже, которая была организована ЮНЕСКО совместно с Правительством Ханты-Мансийского округа – Югры, Постоянным представительством России при ЮНЕСКО и Российским комитетом Программы «Информация для всех». Я не буду освещать другие аспекты, о которых сегодня уже шла речь, но упомяну о том, что сейчас ЮНЕСКО работает над Всемирным атласом языков, который станет яркой демонстрацией нашей веры в развитие и технологии. Это позволит предоставить информацию о языках, которые могут исчезнуть, а также привлечет внимание к значимости нашей нормативной деятельности.

Очень важно иметь возможность не только для получения информации, в том числе многоязычного местного контента, но и для превращения ее в знания, поскольку это позволяет людям повышать уровень жизни и вносить вклад в социально-экономическое развитие их общества. Существует тесная взаимосвязь между присутствием языков в Интернете и разнообразием языков в пределах одной страны. По этой причине государства должны играть важную роль в принятии соответствующей языковой политики для создания поистине многоязычного Интернета, основанного на достоверных данных. Совместные усилия всех заинтересованных сторон необходимы для сохранения и развития языкового разнообразия, которое является одной из основных движущих сил и одним из основных инструментов устойчивого развития. Языки, на которых мы говорим, действительно представляют собой основу нашей личности. Они являются жизненной силой нашей цивилизации, объединяют человечество, сближая семьи, общины, общества и нации. Я надеюсь, что благодаря этому сотрудничеству мир объединится в целях сохранения языков, находящихся под угрозой исчезновения, которые определяют так много обществ во всем мире.

Я хотел бы закончить свое выступление словами Чингиза Айтматова: «Бессмертие народа – в его языке». Спасибо за внимание.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, господин Радойков. Мы очень активно и плодотворно сотрудничали с ЮНЕСКО и надеемся, что в будущем эта возможность сохранится и для нас, и для вас.

Сейчас слово предоставляется большому другу нашей страны, чрезвычайному и полномочному послу Республики Бенин в Российской Федерации Анисету Габриэлю Кочофа.

А. Г. Кочофа

Добрый день, дорогие друзья. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Евгения Ивановича за приглашение участвовать в таком представительном круглом столе и поздравить Элеонору Митрофанову с новой должностью. Еще несколько лет назад мы встречались в Париже, и она поддерживала разные проекты, связанные с продвижением русского языка, помогала нам. Спасибо за эти годы сотрудничества.

Дорогие друзья, идя сюда, я думал, о чем буду говорить. И решил, что должен просто сказать: «Россия, спасибо за то, что есть ты и есть русский язык. Спасибо, что этот язык дал мне путевку в жизнь. Я горжусь тем, что говорю по-русски и могу без переводчика общаться на языке Пушкина, Лермонтова, Достоевского и т.д.».

Друзья, в мире около миллиона выпускников советских и российских вузов, которые говорят по-русски, и судьба этого прекрасного языка им небезразлична. Не думайте, что только русские волнуются о ней. Я вчера давал интервью, и мне задали вопрос: «Уважаемый посол, а что для вас – русский мир?». Я долго думал и ответил, что русский мир – это не страна, не кровь, не цвет кожи. Это видение, это чувства, это подход. Русский мир – это сообщество единомышленников, людей, которые считают русский своим языком, которые уважают эту страну, уважают культуру, с которой они соприкоснулись.

Жаль, что мой большой друг Вениамин Шаевич уже ушел, потому что я хочу чуть-чуть с ним подискутировать. Да, сегодня в России обучаются около 200 тысяч иностранных студентов, а накануне распада Советского Союза в стране обучалось около 135 тысяч иностранных студентов. Но они все были из стран дальнего зарубежья! А сегодня, когда мы говорим о 200 тысячах, отнимите от этой цифры граждан СНГ и посмотрите, сколько останется. Сегодня выделяется государственная квота в 15 тысяч мест для иностранных студентов, но нельзя забывать, что 80 % от них составляют опять-таки страны СНГ. А сколько остается для стран дальнего зарубежья?

Я как посол государства, который учился здесь, был профессором в Университете нефти и газа имени Губкина, который знает, что такое русский язык, какое качество в российской школе образования, говорю: «Нет, нет и нет! Пусть СНГ – это приоритет, но не забывайте, что и далеко за пределами этой страны есть люди». Единственный русский культурный центр, который был в Бенине, закрыли. А мы, выпускники, собираемся у кого-нибудь на квартире, ищем литературу, фильмы. Мы, люди, которые учились 30–40 лет назад, говорим по-русски. Когда я учился, первым мы получали диплом преподавателя русского языка и только потом – диплом по специальности. Мы приезжали домой, и первой работой, которую мы находили, было преподавание русского языка. И сегодня, когда человек заканчивает университет, хочет он или нет, но он будет продолжать распространять этот язык и преподавать его. Дайте же нам возможность приобщаться к русской культуре, помогите нам создать необходимые для этого условия.

Я уже на протяжении 10 лет предлагаю: почему бы не придумать, например, Год выпускников, Год русского языка? Такой добровольный жест: любой иностранец, который захочет изучать русский язык, пусть приезжает бесплатно на полгода-год. Разве Россия не может такого себе позволить? Сегодня в России 56 русскоговорящих послов, из них 14 представителей африканских стран. Мы пытаемся объединяться и очень хотим вашей помощи, хотим быть послами русского языка.

Поверьте, что мы, иностранные студенты, так относимся к этому языку, так хотим пропагандировать, так любим его! И мы готовы оказать ответную помощь. Это главное сегодня.

Заканчивая свое выступление, я хотел бы сказать, что у русского языка в любом случае есть будущее. К сожалению, всё политизировано, мы живем в таком мире, где политика играет решающую роль. Пусть Россия набирается смелости и тоже играет в эту игру. В чем может быть заинтересован молодой человек? Если он знает, что, изучая русский язык, сможет заработать деньги, устроить свою судьбу, то обязательно будет это делать. Поэтому экономическая связь между нашими странами тоже важна. Увеличивайте квоты! В 1968 году в России и Соединенных Штатах обучали по 100 тысяч иностранных студентов, мы шли на равных. Прошли годы – в Америке было уже 700 тысяч, а в России оказалось 150 тысяч! Австралия, которая 20 лет тому назад имела всего 28 тысяч иностранных студентов, сегодня насчитывает 543 тысячи и зарабатывает 12 миллиардов долларов за счет подготовки специалистов для зарубежных стран. В Китае, который 10–15 лет назад не знал, что такое иностранные студенты, сегодня 300 тысяч таких студентов. В ЮАР, где тоже никто ничего не знал, 200 тысяч.

Дорогие друзья, мир не стоит на месте. Всё идет вперед. Давайте будем использовать весь потенциал, который у нас есть. А главный потенциал – это выпускники. Мы гордимся и любим эту страну. Счастья вам! Спасибо.

Е. И. Кузьмин

Благодарю вас, господин посол. Ваши выступления всегда успокаивали и умиротворяли мою душу. А сегодня, помимо ноты умиротворяющей, у вас была еще и нота бодрящая, мобилизующая нас всех, тоже очень важная. Спасибо огромное.

Я повторяю еще раз: у нас очень интересные, яркие, известные во всем мире иностранные участники. Я с удовольствием предоставляю слово Жилвану Оливейра, основателю и бывшему директору Международного института португальского языка, профессору Федерального университета Санта-Катарины, Бразилия.

Ж. М. Оливейра

Прежде всего, хотелось бы поблагодарить организаторов этой встречи, в особенности господина Кузьмина, за приглашение на это мероприятие.

Никто не сомневается в важности продвижения языков. Это сополагающий вектор геополитического подхода и дипломатии, основа организации экономического пространства. Геополитически языки ассоциируются с государствами, их развивают уже по меньшей мере 150 лет, если учитывать те первоначальные усилия, которые предпринимались с 1883 года в отношении французского языка. Но каковы модели многоязычия и управления им? Мы очень часто говорим о том, что многие языки находятся на грани исчезновения, но увязывается это всё с самыми крупными международными языками.

До недавнего времени модели развития языков были моноязычными и делали акцент на развитии какого-то одного языка, не обращая внимания на связи этого языка и экосистемы, то есть на связи с другими языками. Моноязычные модели развития, как правило, продвигали конкретный язык и меньше внимания уделяли организационным моментам. Они больше ориентировались на тех, кто занимается развитием языка, и меньше – на использование языка теми, кто хочет учить его и обучаться на нем. Многоязычные модели политики предусматривают развитие не одного языка, а набора языков, которые взаимосвязаны. Связи эти различны по своему характеру.

Политика развития многоязычия основывается на новом инструментарии, на новой лингвистической технологии – общих критериях оценки языкового уровня. Этот инструмент позволяет намечать и устанавливать политические цели, обязательства, создавать критерии подготовки специалистов в языковой сфере, сокращать расходы на разработку лингвистического инструментария и оптимизировать результаты, потому что тогда речь заходит о партнерах в единой технологической цепочке.

Классический пример – общеевропейские критерии оценки уровня владения языком, охватывающие свыше 30 языков. Сейчас этой модели уже 28 лет. Общеевропейские критерии – при всем их вкладе в языковую политику – всё же основываются на компьютерных программах, используемых Евросоюзом. Другие страны и другие языки могут участвовать лишь как клиенты этой модели, а не участвовать в управлении ею. Возьмем португальский пример. Только одна из десяти португалоговорящих стран является частью этой модели. В Португалии ею охвачены 4 %. По этой причине Бразилия и Аргентина через различные агентства начали обсуждать общие для себя критерии в целях создания собственной системы критериев. И хотя в основном они фокусируются на языках МЕРКОСУРа, экономической интеграционной системы Южной Америки, и, прежде всего, на испанском языке, здесь открываются огромные возможности для сотрудничества. Наша компьютерная программа будет открыта для всех, и мы будем рады приветствовать всех, кто захочет участвовать в управлении ею в различных контекстах.

Нетрудно себе представить значение таких общих критериев в рамках БРИКС для русского, китайского, португальского языков в рамках лингвистического сотрудничества. И кто знает, возможно, постепенно сотни языков, на которых говорят наши граждане, будут ориентироваться на русский язык.

Современная модель развития языка, которая будет работать в XXI веке, должна опираться на набор языков, на языковое партнерство. Необходимо стимулировать общий спрос, для того чтобы было разработано стратегическое предложение в языковой сфере. Критерии оценки языкового уровня в рамках БРИКС могут стать таким важным инструментом развития языка в нашем современном мире.

Благодарю вас за внимание.

Е. И. Кузьмин

Жилван, спасибо за такое интересное и вдохновляющее выступление.

Сейчас я хочу предоставить слово Снежане Тодоровой, председателю Союза болгарских журналистов.

С. Тодорова

Здравствуйте! Я хочу в первую очередь поблагодарить организаторов этой встречи и, конечно, Евгения Ивановича, с которым у меня была возможность познакомиться на Фестивале журналистов несколько месяцев назад. Я очень рада, что вы включили в программу нашего журналистского фестиваля тему русского языка.

Я считаю, что русский язык – это язык великого народа. Это не просто язык очень большой славянской нации, это язык богатой литературы, огромной культуры, который объединял нас многие годы. Мне было приятно выслушать выступления всех участников, но в особенности уважаемого посла Бенина, поскольку я тоже училась в Советском Союзе, в Ленинградском университете. Если в Советском Союзе был 1 миллион иностранных студентов, то 100 тысяч – это только из Болгарии. Среди болгарских выпускников советских и российских вузов большинство – друзья России. К счастью, несмотря на очень серьезные политические перемены, произошедшие после 1989 года, у нас была возможность следить за всем, что происходит в России, благодаря российскому телевидению. У нас есть несколько русских программ, что позволяет получать информацию не только от иностранных агентств, а из первоисточников. И я очень рада, что здесь присутствует председатель Союза журналистов России, с которым мы успешно сотрудничаем и благодаря этому при Союзе болгарских журналистов создали клуб имени Д. С. Лихачева. Мы в Болгарии считаем, что это не просто великий ученый и всемирно известный гуманист, но и человек, который сделал очень много для признания роли болгарской культуры в европейской и общемировой культуре. Поэтому я буду счастлива, если на нашем празднике, посвященном 110-летию со дня рождения Дмитрия Сергеевич, который состоится совсем скоро, будут и представители России.

Пользуясь тем, что здесь присутствуют и представители Россотрудничества, хочу сказать, что в Российском информационном центре мы проводим много совместных интересных инициатив. Особенно приятно, что в этом году, когда состоялась Неделя российского кино и шли показы фильмов в софийских кинотеатрах, в залах не было свободных мест. Люди с огромным удовольствием знакомились с последними достижениями российского кинематографа. И когда к нам приезжают певцы, музыканты, артисты, театры из России, билетов не достать – высокий уровень российского искусства обеспечивает ему огромную популярность.

То, что сегодня говорилось здесь, очень интересно и полезно. Мне было очень приятно услышать, что русское – это не только язык, литература, культура, но и русское мировоззрение, отношение к миру, ко всему, что происходит и будет происходить. Не хочу говорить громких слов, но, если откровенно, я считаю, что у русского народа есть миссия: то, что сейчас происходит в мире, все эти ненормальности, во многом может изменить к лучшему ваша страна и ваш народ. Поэтому от имени болгарских русистов, от имени болгарских выпускников российских вузов и, конечно, от имени болгарских журналистов я благодарю вас за возможность выступить здесь, познакомиться с коллегами и всеми вами. Большое вам спасибо.

Е. И. Кузьмин

Спасибо большое, дорогая Снежана, за ваши чудесные слова и за ваш прекрасный русский язык.

Сейчас с огромным удовольствием, переходя от зарубежных участников к российским, я передаю слово Дмитрию Петровичу Баку, директору Государственного литературного музея.

Д. П. Бак

Добрый день, уважаемые коллеги. Уважаемая Элеонора Валентиновна, я тоже хотел бы присоединиться к поздравлениям, потому что мы тоже давно сотрудничаем, уже более 10 лет. Последнее, что мы делали, – это прекрасная выставка к юбилею Лермонтова в ЮНЕСКО в Париже.

Я в своем коротком выступлении поддержу то, что мы сегодня уже слышали из уст наших замечательных коллег и зарубежных друзей: язык не живет вне культуры. Многие страны продвигают язык посредством развития технологий, например, Япония. Несмотря на то, что японские технологии сильно англизированы, они все-таки тоже могут служить базисом для продвижения языка. Есть и другие варианты, как мы прекрасно знаем (в установочном докладе Вениамина Шаевича это было обозначено как первичная среда). И есть литература, естественно. Об этом говорил Владимир Викторович Григорьев, и я несколько слов тоже скажу.

Ясно, что русская литература – это идеальная среда развития русского языка, не только литературного, но и народного, живого, многостильного, диалектного и т.д. И понятно, что продвигать русский язык за пределами Российской Федерации, в рамках СНГ и дальше, популяризировать его внутри страны невозможно без русской литературы. Поэтому просто расскажу о нескольких уже состоявшихся и перспективных проектах, связанных именно с этой сферой.

Во-первых, хотелось бы подчеркнуть, что литература может и должна развиваться в связи с музейным контентом. В России более 400 литературных музеев – ни в одной другой стране такого нет. И дело даже не в количестве музеев, а в их качестве: достаточно сказать, что в Секции литературных музеев Международного союза музеев более трети российских участников. Это готовый ресурс, где присутствуют бесценные реликвии, которые могут сделать совсем другим знакомство с русским языком и русской литературой. Некоторые проекты уже реализуются. В частности, мы совместно с Институтом русского языка имени Пушкина уже участвуем в проекте, который предполагает изготовление систематического музейного контента для сопровождения дистанционных курсов по русскому языку. Это касается и портала «Образование на русском», организованном в этом Институте. Кроме того, мы надеемся, что будем принимать участие и в работе Центра русского языка, который открыл тот же Институт Пушкина на территории Российского духовно-культурного православного центра в Париже. Аналогичные серии мероприятий с участием русских и российских писателей (пишущих и на других языках тоже) нами организуются в российских центрах науки и культуры, которые работают в системе Россотрудничества в разных странах, и это тоже очень серьезное и очень важное направление популяризации русского языка.

Государственный литературный музей – один из крупнейших, насчитывающий более полумиллиона музейных предметов. Думаю, мы входим в пятерку мировых литературных музеев. У нас в составе 12 самостоятельных, автономных литературных музеев. Это музеи Лермонтова, Алексея Толстого, Достоевского, Чехова, Пастернака, Солженицына, Брюсова и т.д. Это мощный ресурс. Именно поэтому мы рады тем изменениям, которые внесены в новую редакцию Закона о музейном фонде и музеях в Российской Федерации. Согласно этому закону, музеи наделены полномочиями вести образовательную деятельность. Естественно, невозможно и неправильно было бы говорить о каких-то бакалаврских наборах, но о совместных программах с ведущими университетами в области музейного дела, в области культурологии, русского языка и литературы (преимущественно магистерского уровня) говорить можно и нужно. Это абсолютно прорывная сфера для российской практики продвижения русского языка. Мы можем получить образовательные лицензии, мы будем это делать и приглашаем людей к сотрудничеству.

Ну, и чтобы не нарушать регламент, я расскажу еще только об одном проекте, который был предъявлен публике впервые в начале июня на открытии книжного фестиваля «Красная площадь», в присутствии председателя Кабинета министров Российской Федерации Д. А. Медведева. Проект этот был направлен в правительство, и я очень надеюсь, что он получит ход. Это проект Государственного литературного музея и Музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная поляна». Есть предложение по примеру многих стран мира организовать осенью Всероссийский день чтения. Может быть, его стоит приурочить ко дню рождения В. И. Даля, который отмечается 22 ноября. Имя Даля будет носить в скором будущем наш музей, потому что В. И. Даль не только лексикограф, но и ученый, и государственный служащий, и врач, и ботаник, и литератор, и друг Пушкина. Это человек-титан, и очень хотелось бы, чтобы в этот день был реализован целый ряд мероприятий. У нас есть перечень: это публичные чтения писателями своих произведений, чтение классики известными лицами, здесь же проект по чтению Толстого, Чехова, Булгакова, который организуется Фёклой Толстой и Музеем Пушкина в Москве. Поддержке чтения на федеральном уровне оказывается серьезная поддержка, об этом все знают, однако мы хотели бы, чтобы устное чтение как важнейший элемент культуры хотя бы раз в году, но охватывало всю страну. Чтобы во всех республиках и областях вслух читали прекрасную литературу. Поделюсь с вами таким воспоминанием: моя маленькая дочь участвовала в проекте, который мы реализуем 1 июня – в День защиты детей дети читают стихи современных поэтов. После того как в течение недели она осмыслила и научилась читать взрослое стихотворение Ирины Ермаковой, она стала совершенно другим человеком.

Думаю, Всероссийский день чтения – это проект, который может всех нас объединить. Мы знаем, что есть День славянской письменности, есть Пушкинские дни, но в осеннее, кулуарное, каминное время предлагаемый проект тоже может быть очень уместным. Среди партнеров и поддерживающих проект достаточно много известных и важных организаций: оба уже упомянутых мной музея Толстого, программа «Словари XXI века», проект «Мхатовские вечера» в МХТ имени Чехова, Институт Пушкина и многие другие.

Я думаю, что этот простой факт может перевести нас в сферу популяризации широкой моды на русский язык – можно и в республиках, безусловно, организовать чтение на национальных языках. Я думаю, что это должно быть модно, привлекательно и широко.

Даль ведь – лексикографический еретик, лексикографы его часто критикуют. Словарь Даля вовсе не академический. Лексикографы стремятся к строгой дефиниции, а у Даля совсем другое. Посмотрим статью «Учение, образование». «Плохое учение – твердить наизусть». Вот такая иллюстрация. Или: «Жестокое обращение [с учеником] притупляет нравственные чувства». И последнее: «Не обезнадеживай, пожалуйста, мальчика в успехе: он и вовсе бросит ученье». В академическом словаре такое себе представить невозможно, но смотрите, что с нами делает Даль. Я думаю, это тоже книга для устного чтения.

Одним словом, музейный ресурс, участие писателей, литературный контент для дистанционного и оффлайнового изучения русского языка и Всероссийский день чтения – вот и всё, о чем мне хотелось сказать. Засим я с удовольствием благодарю организаторов круглого стола.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Дмитрий Петрович, за то, что привлекли наше внимание к таким аспектам, которые, возможно, были довольно неожиданны для повестки дня.

С большим удовольствием я предоставляю слово нашему египетскому другу, журналисту, известному во всем арабском мире, Мохаммеду Эль-Гуинди.

М. Эль-Гуинди

Спасибо большое, что меня пригласили на этот круглый стол. Для меня большая честь вновь быть в России. В прошлом году я присутствовал в Ханты-Мансийске на конференции по медийно-информационной грамотности и был очень рад встретиться с российскими коллегами, экспертами.

Говоря о русском языке, я бы хотел сделать акцент на технической составляющей. Интернет не универсальное, а американское изобретение, вот почему английский язык доминирует в киберпространстве. Думаю, это первое, о чем мы должны помнить.

Второе: как сказал Бернард Ли, который изобрел Сеть, Интернет соединяет не машины, он соединяет людей. Поэтому мы должны думать о том, как людям объединяться в киберпространстве, знать о том, как мотивировать людей изучать язык через киберпространство, а не просто предлагать литературу и онлайн-курсы или открывать и использовать веб-сайты, чтобы донести знания о русском языке, русской культуре и литературе. Люди, которые ищут что-то онлайн, не будут использовать язык, если не могут на нем найти необходимое в Интернете. Если у вас нет высококачественного контента на вашем языке, вы потеряете многих людей, которые в противном случае использовали бы его. Необходимо подчеркнуть, что качество материалов имеет большое значение. Возьмем «Википедию»: в ее английской версии контент очень обширный, и она на первом месте. Если же посмотреть на контент на арабском или русском языке, то человек может забыть про свой собственный язык только потому, что на найдет на нем нужного контента и будет вынужден изучать язык, на котором такой контент доступен.

Мы должны знать и понимать, как киберпространство влияет на то, будем ли мы пользоваться собственным языком. Важно наращивать онлайн-контент на русском языке и помнить, что киберпространство – это инструмент, который мы должны научиться использовать в своих интересах.

Сегодня говорилось о массовых онлайн-курсах. Это важно, но нужно уметь стимулировать людей, показывать им, какие преимущества дает им изучение русского языка. Раньше были школы, университеты, литература, а сейчас мы живем в постгутенберговую эру, в киберпространстве. Это революция, и мы должны эту революцию использовать, а многие страны пока еще воспринимают киберпространство как то, что хранит данные, цифры, а не как инструмент объединения людей.

И наконец, необходимо предлагать свою культуру и литературу на разных языках, не только на русском. Например, в Египте, в Каире есть Российский культурный центр, который очень активно работает даже в киберпространстве. Они мотивируют людей в Египте участвовать в культурных программах Центра. Это прекрасно. Важно привлекать людей из других стран к изучению русского языка. Для меня самого участие в этом круглом столе – отличная возможность, чтобы начать изучать русский. Обещаю, что начну это делать.

Спасибо вам большое.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Мохаммед.

И наконец, я приглашаю нашего индийского друга Прабакара Рао Джандьялу, профессора из Хайдарабада, который тоже учился в Советском союзе.

П. Р. Джандьяла

Уважаемые дамы и господа, уважаемые коллеги, добрый день!

Прежде всего, хочу выразить глубокую благодарность Министерству образования и науки, Российскому комитету Программы ЮНЕСКО «Информация для всех, Межрегиональному центру библиотечного сотрудничества и ИТАР-ТАСС за предоставленную мне возможность участвовать в этом совещании.

Я учился в СССР с 1978 по 1988 год, по образованию я филолог. Здесь говорили о русской литературе, о драме и театре, но я хочу поговорить о русской лингвистике.

Во-первых, как сказал великолепный ученый-лингвист В. Гумбольдт, язык есть дух народа, а дух народа есть язык. Я напоминаю об этом, потому что всегда говорил, что русский народ духовно ближе к Индии, чем к Западу, и это доказывается языковыми и культурными фактами. Вы знаете, что русский язык принадлежит к индоевропейской семье языков. Еще французский лингвист Антуан Мейе говорил, что среди всех индоевропейских языков лишь русский язык не только сохранил черты индоевропейского языка (санскрита), но и развивал их. Так исторически сложилось, нам никуда от этого не деться и остается только сотрудничать. Мой руководитель Геннадий Прокофьевич Мелехов, великолепный ученый, энциклопедист, всегда говорил мне, что нам необходимо сотрудничать, какие бы внешние силы не влияли и на нас, и на вас. И это сотрудничество должно носить академический характер и строиться через образование.

Я преподаю в своем университете в том числе и русскую лингвистику, но, конечно, на английском, и знаю, что сейчас мировая лингвистика оказывается в каком-то смысле в кризисном положении. Чтобы выйти из этого кризиса, мы можем попросить помощи у представителей русской лингвистической школы, потому что у вас есть очень богатая лингвистическая традиция, которой мы не знаем.

Есть Международная ассоциация преподавателей русского языка. Думаю, нам нужна такая же организация в рамках БРИКС, которая объединила бы специалистов в области гуманитарных и социальных наук. А также необходимо сотрудничать в области открытого образования, потому что сейчас Индия вкладывает большие финансовые и гуманитарные ресурсы в развитие этой сферы. Нам нужно активно в этом участвовать и использовать технологии в образовании. Уже существует Сетевой университет БРИКС, но там, к сожалению, нет ни гуманитарных, ни социальных наук, так что необходимо убедить правительства, чтобы туда вошли известные университеты наших стран, которые специализируются на гуманитарных науках. Большая работа предстоит в области перевода. Возможности машинного перевода могут быть очень ценны и полезны.

Что касается русского языка, у нас, конечно, есть центры русской культуры, но время быстро меняется, а они еще работают в рамках традиционных подходов. Так что здесь потребуется, как раньше говорили, крутой поворот.

Еще раз благодарю организаторов и, конечно, Евгения Кузьмина, нашего общего друга.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, дорогой Рао.

Я думаю, что эта сессия вполне удалась. Она получилась длительной, потому что мы предприняли попытку объединить высоких политических руководителей с экспертами, и время было рассчитать непросто.

Очень прошу всех выступающих в следующей сессии придерживаться регламента.

СессияII. Тематическая дискуссия «Проблемы сохранения и продвижения русского языка в современном мире»

И. Ю. Васильева

Добрый день, дорогие друзья. Я с некоторой опаской согласилась выступить в роли модератора, потому как она для меня совсем непривычна.

Я представляю здесь Русскую гуманитарную миссию, которую возглавляет Евгений Александрович Примаков (к сожалению, он не смог задержаться на вторую сессию), и занимаюсь образовательными проектами. Мы достаточно много работаем со странами Ближнего Востока, Центральной Азии, Балкан. В числе наших проектов была передача книг и учебников Палестине, создание учебника для школьников арабских стран с арабским в качестве языка-посредника и др. Мы постоянно направляем в разные страны преподавателей русского языка, большинство из них – сотрудники Института русского языка имени Пушкина. Они работают там в русских школах и преподают русский язык в течение года.

С вашего позволения, я перейду к нашей сессии, тема которой – сохранение и развитие многоязычия в России и в мире.

Нас ожидают два очень интересных доклада и не менее интересные выступления не просто ученых, но и преподавателей-практиков.

Итак, первый доклад Александра Леонидовича Арефьева, заместителя директора по научной работе Центра социологических исследований Министерства образования и науки Российской Федерации.

Пожалуйста, вам слово.

А. Л. Арефьев

Спасибо. Уважаемые коллеги, участники круглого стола, позвольте мне прежде всего поблагодарить организаторов этого мероприятия, в первую очередь, Евгения Ивановича, за приглашение поприсутствовать, послушать интересные доклады и поделиться с вами результатами наших исследований.

Во-первых, представляю вам историю русского языка за последние сто лет и прогноз до 2050 года (несколько алармистский). Лет 10 назад МИД впервые пригласил меня сделать доклад о русском языке в мире. Была попытка оценить реальное число владеющих русским языком, потому что речь велась о том, что им владеет полмиллиарда человек, и первые лица нашего государства эту цифру озвучивали. Когда я стал считать, у меня полмиллиарда никак не получалось. Реально в 2004 году получилось 278 миллионов владевших русским языком. А высшая точка – в момент распада СССР – это 312 миллионов (американский лингвист Джордж Вебер одновременно со мной насчитал 300 миллионов). Думаю, что эти цифры отражают реальность, потому что использовались прежде всего данные переписей населения 1990 и 2010 годов как наиболее объективные.

Мы отмечаем изменения и в численности русских по национальности носителей языка (их число сократилось на 20 миллионов человек), и в числе владевших русским языком как неродным.

Когда я приступил к исследованию в 2004 году, я посмотрел старые переписи населения по России и другим странам и сделал еще одно открытие: накануне Первой мировой войны в 1914 году число владевших русским языком в мире было равно числу владевших английским. Я считал численность населения США, всех граждан Великобритании, британских колоний, Канады, ЮАР, и у меня получилось для двух этих языков примерно по 140 миллионов говорящих. Это, кстати, подтверждение роли экономики: Россия в то время находилась на подъеме, и темпы экономического роста были одними из самых высоких в Европе, а золотой российский рубль был наиболее весомой валютой, что не могло не отразиться на положении русского языка.

Давайте посмотрим, как распределяются русские по национальности в мире по данным современной переписи населения. Конечно, значительная доля сконцентрирована в границах Российской Федерации, несмотря на то, что население бывшего СССР разъехалось по всему миру. В странах дальнего зарубежья 2,5 миллиона русских (уехало намного больше, но не все из них русские по национальности).

Что можно сказать о тенденциях изменения численности владеющих русским языком по регионам мира? Во-первых, и в период СССР мы считали, что около 20 миллионов населения не владели русским языком – в сельских районах, на Кавказе и в Средней Азии. Какая-то часть (например, в северокавказских республиках) и сейчас им не владеет, и перепись населения показывает уменьшение числа владеющих русским. Очень большие потери русский язык понес в бывших советских республиках, а будущее его во многом связано именно со странами СНГ. И просто огромные потери произошли в странах Восточной Европы, прежде всего за счет системы образования. Я несколько раз бывал в командировках в Польше. Когда я приехал в Варшаву в 80-х годах, каждый второй там говорил по-русски. А приехав два года назад, я обратился к 16 людям, и меня поняли всего 2 человека. Вот такой эмпирический штрих.

Есть разные показатели. Железобетонный – это число владеющих языком как родным. И по этому показателю русский язык на 8-м месте. Нас потеснил даже португальский – именно за счет Бразилии, представитель которой сегодня здесь выступал.

Посмотрим на систему образования. Какие перемены произошли за четверть века с изучением русского языка и обучением на русском языке? Потери очень значительные. По состоянию на прошлый год они достигли практически 40 миллионов, что очень печально. В той же Польше в советское время русский язык изучали 7 миллионов школьников и студентов, а в 2015–2016 годах осталась 201 тысяча школьников и 22 тысячи студентов. И каждый год их становится меньше на 10 и 5 тысяч соответственно. Я спрашивал у преподавателей-русистов о причинах, они говорят, что в спускаемых им сверху программах больше мест на изучение русского языка нет.

Посмотрим на страны СНГ и Балтии – ключевой регион для распространения русского языка через систему образования. Уже говорилось о том, что падение интереса к изучению русского языка идет уже не столь стремительно. Именно с 2010 года снижение числа обучавшихся на русском языке составило 200 тысяч, хотя за предшествующий период – порядка 6 миллионов. Всё-таки усилия дают результат. Количество школ и гимназий сокращается, но в последние годы это сокращение резко замедлилось. Количество билингвальных учебных заведений в странах СНГ в 2000 году даже увеличилось, но на самом деле это было способом выведения русского языка из системы национального образования. То есть школы с обучением на русском языке становились билингвальными, потом переставали принимать в классы с обучением на русском языке и т.д., а впоследствии становились моноязычными с образованием уже на титульном языке. Вот так объясняется эта тенденция.

Теперь оценим изменения в сфере среднего профессионального и высшего образования. Уменьшилось количество образовательных учреждений с обучением на русском языке, менее значительно сократилось число студентов. Очень существенные потери произошли на Украине. Две страны давали нам лучшие показатели – Казахстан и Украина, но, к сожалению, там число обучающихся на русском языке уменьшилось на несколько миллионов.

Что касается изучения русского языка как предмета, 10 лет назад его изучали 10,5 миллионов школьников в странах СНГ и Балтии – как обязательный предмет или как иностранный, а теперь их число сократилось на 3,5 миллиона. Хотя в последние 5 лет тенденция замедлилась, ее всё-таки, наверное, необходимо стремиться вообще ликвидировать до 2020 года. По отдельным странам начинается пусть небольшое, но увеличение: по Киргизии, по Таджикистану и пр.

Количество школ с преподаванием русского языка вне СНГ и Балтии наиболее сильно сократилось в восточноевропейских балканских странах. Очень упали Германия, страны Азии, но в последнее время ситуация там стабилизировалась. Страны Северной Америки держатся за счет США, там мы видим даже некоторое увеличение.

Потери в численности учащихся за последние 10 лет составили порядка 700 тысяч школьников и студентов колледжей. По регионам есть даже некоторое прибавление за счет франкофонных стран Африки и США. А в восточноевропейских и балканских странах, к сожалению, число изучающих русский язык сократилось на 300 с лишним тысяч. Китай очень сдает: если когда-то там изучало русский 100 тысяч школьников, то сейчас на самом деле нет и 39 тысяч.

Изменение количества высших учебных заведений с изучением русского языка в странах Азии довольно значительно, в странах восточноевропейских и балканских среднее, в странах Западной Европы и Латинской Америки – прирост.

В США число студентов университетов и колледжей, изучающих русский язык, сократилось, хотя число школьников – увеличилось. А самые большие потери – в странах Азии, прежде всего в Северной Корее и Китае. Все учат английский язык, здесь ничего не поделаешь. И хотя КНР для нас – дружеская и партнерская страна и правительство дает преференции, родители хотят, чтобы дети учили английский.

Среди стран – лидеров по числу изучавший русский в вузах я на первое место поставил КНР. Тут интересно, что увеличилось число тех, кто изучает русский язык как специальность, потому что укрепились экономические связи с Россией, нужны переводчики, есть спрос. А вот изучение русского языка как иностранного там снизилось. Китайские русисты показывают большее число, говорят, что учат факультативно и т.д., но общая тенденция ясна. Пока еще держатся Польша, США, Германия.

По показателю функционирования в мировом интернет-пространстве русский язык еще на 6-м месте в мире, но быстро продвигается вперед. Буквально года два назад он занимал 7-е место и, видимо, будет подниматься практически каждый год.

Доля русскоязычных интернет-пользователей велика в России, Украине, Казахстане, Беларуси. На страны дальнего зарубежья пока приходится менее 5 %, но, возможно, станет больше благодаря предпринимаемым усилиям.

То, на чем держится русский язык, – это преподаватели-русисты. В 2011 году исследовалось их количество в мире, и с тех пор пропорции радикально не изменились. Общее их число составляет порядка 272 тысяч, из них 213 тысяч – это школьные учителя. Максимум, конечно, приходится на Российскую Федерацию и бывшие советские республики, меньше их в странах Восточной Европы и Азии. Им надо помогать, давать больше мест для ежегодного обучения и переподготовки в России, в стране изучаемого языка. Это жизненно важно, ведь преподаватели – это основная опора в поддержке языка, и помощь им должна быть в приоритете.

Если позволите, я посвящу еще пару минут своего выступления языковой политике России. Школ с обучением на русском языке у нас 91,6 %, на ином языке – около 4 %. За последний год количество русскоязычных школ увеличилось почти на 0,5 %, а сократилось за счет билингвальных школ с нерусскими языками.

Как распределяются учащиеся по языкам обучения? Доля обучающихся на русском языке – 95,6 % (это даже больше, чем в период СССР), на нерусских языках – менее 1 %, на двуязычные школы приходится порядка 3,5 %. Самые крупные языки, на которых обучаются школьники, помимо русского, – это татарский и якутский. Самое важное – это какая доля детей – представителей той или иной национальности может обучаться на родном языке. И лучший показатель тут в Якутии. Зато по показателю изучения национального языка как родного нерусского многие языки дают 100 %.

Если смотреть на динамику изучения основных иностранных языков в российских школах, то за 20 лет очень упал немецкий как иностранный – на 2,5 миллиона. Аналогичная ситуация и с французским языком, то есть Франкофония ничего не может сделать, несмотря на то, что правительство Франции обеспокоено проблемами образования. Зато, кроме английского, идет вперед китайский.

На этом я закончу свое выступление. Спасибо за внимание. По всем интересующимся вопросам вы можете со мной связаться и пообщаться более подробно.

И. Ю. Васильева

Благодарим вас, Александр Леонардович, за содержательный и интереснейший доклад.

Теперь я хочу предоставить слово Марине Ивановне Яскевич, проректору Государственного института русского языка имени Пушкина. Марина Ивановна не просто проректор и главный «дирижер» этой программы, она совершенно удивительный человек. Мы сталкивались с ней по работе. В Палестине, например, зимой в некоторых районах нет электричества, а Марина Ивановна через некоторое время переводила наших преподавателей в другие группы. Огромное спасибо ей за это.

М. И. Яскевич

Спасибо большое. Это, скорее, заслуга всего нашего института, а не моя лично.

Уважаемые коллеги, добрый день. Я в своем докладе постараюсь рассказать о портале «Образование на русском», поскольку кто-то в этой аудитории может быть еще не очень знаком с этим новым масштабным интернет-проектом, который реализуется под эгидой Министерства образования и Совета по русскому языку при Правительстве Российской Федерации. Я расскажу об уникальной целевой аудитории портала, о тех ресурсах, которые появились на нем за два года, об образовательных сервисах, которые мы предоставляем и студентам, и преподавателям, и о тех партнерских программах, которые реализуются с образовательными организациями в нашей стране и за рубежом.

Я хотела начать выступление с темы открытого образования, но сегодня об этом уже немало говорили, поэтому скажу лишь, что принципы открытого образования утверждены Национальным стандартом Российской Федерации в области информационных и коммуникационных технологий. Они всем нам известны: это мобильность, интерактивность, стабильность, эффективность и удобство для обучающихся.

Открытое образование сегодня становится мощнейшим инструментом в борьбе отдельных вузов и целых национальных систем образования за студента, за слушателя. Первые системы, в том числе «EdX» и «Udacity», появилась в США. Когда у президента Массачусетского университета на заре открытого образования спросили, зачем они выкладывают лекции ведущих профессоров во всеобщий доступ, она ответила: «Для того чтобы наш институт занял главенствующее положение в мире», Вот так оценивают крупнейшие университеты роль открытого образования!

Вслед за американскими университетами системы открытого образования создавались и в других странах. Наверное, хронологически включились сначала британские вузы – консорциум 12 крупнейших британских университетов создал систему «FutureLearn». 11 крупных вузов Евросоюза создали систему «OpenED», и эти платформы все вместе успешно функционируют на сложившемся рынке образовательных услуг. По оценкам, англоязычные курсы составляют более 80 %. В борьбе за российского слушателя (а российские слушатели устремились на платформы открытого образования) «Coursera», например, начала активно переводить англоязычные курсы на русский. К счастью, Россия не осталась безучастной в этом процессе. Уже в 2012 году начала свою новую жизнь платформа «Лекториум», у которой к тому времени накопилась огромная база академических видеокурсов, прочитанных ведущими профессорами. В 2013 году была создана платформа «Универсариум», на которой размещены в основном курсы просветительской тематики. В конце 2014 года был создан портал «Образование на русском», и, наконец, в конце 2015 года появился портал «Открытое образование», созданный восемью крупнейшими российскими классическими техническими университетами. Этот портал набирает популярность. Он в основном содержит курсы естественнонаучной и технической направленности, компенсируя потребность в них, которую раньше наши студенты удовлетворяли на англоязычных сайтах.

Портал «Образование на русском», координатором которого является Институт Пушкина, конечно же, развивается благодаря не только нашим усилиям, но и усилиям наших партнеров – многих образовательных организаций, прежде всего, крупнейших университетов нашей страны. Каковы результаты развития этой образовательной платформы за два года ее существования? Учитывая, что портал уникален с точки зрения своей миссии и задач, которые он решает, то есть продвижения русского языка (это, по сути, монопрофильный портал), статистика впечатляет. Вениамин Шаевич говорил о 45 миллионах просмотров, но это данные трехдневной давности. Количество просмотров увеличивается ежедневно и уже приближается к 50 миллионам. Число уникальных посетителей скоро достигнет 5 миллионов, это огромная аудитория, объединяющая представителей 95 стран мира. На портале зарегистрированы более миллиона пользователей, их количество существенно выросло в последнее время в связи с проведением олимпиад по русскому языку. И среди зарегистрированных пользователей уже больше 66 тысяч заявили о своем статусе преподавателя. Так что портал действительно становится площадкой, на которой формируется заинтересованное сообщество русистов.

Приведу немного статистики. Что касается возрастного состава, 40 % посетителей – это люди самого активного возраста, в котором получается образование, от 18 до 34 лет. Портал доступен со всех типов устройств, и наблюдается тенденция к более активному использованию мобильных устройств. Мы, несомненно, будем это учитывать и развивать технологии обучения в этом направлении.

Сегодня здесь много говорили о странах СНГ. На их долю в нашей статистике приходится порядка 10 %, то есть более 4 миллионов просмотров, свыше 300 тысяч посетителей. В целом, зарубежная аудитория составляет более 40 %.

Обращаю ваше внимание на то, что состав зарубежной аудитории очень динамичен и постоянно меняется в зависимости от того, что мы проводим на портале. Летом у нас первыми по посещаемости были США, а сейчас, когда мы проводили олимпиаду по русскому языку для начальных классов, Штаты спустились на 4-е место, а в тройку лидеров вышли Украина, Беларусь, Казахстан.

О востребованности портала жителями СНГ стоит сказать отдельно. Если оценивать ее по такому параметру, как количество посетителей в соотношении с численностью населения страны, то, например, Республика Беларусь и Армения опережают даже Россию. Наверное, сложно найти в Рунете другой такой образовательный портал, на который бы приходили 17 человек из каждой тысячи жителей Беларуси, 14 человек из каждой тысячи жителей Армении или 8 человек из каждой тысячи жителей Молдовы. Эти статистические данные убедительно свидетельствуют: то, что мы делаем, действительно востребовано в зарубежных странах.

Конечно, люди приходят на портал только в случае, если находят там то, что им нужно и интересно. Кратко опишу те ресурсы, которые за два года удалось разработать и предоставить в свободный доступ для всех желающих учить русский язык, повысить квалификацию на русском языке или освоить какой-либо из просветительских курсов. В настоящее время на портале размещены десятки тысяч текстов, видео, тестов и т.д. Все эти ресурсы нацелены на то, чтобы реализовать миссию нашего портала – продвижение русского языка. Перед нами стоят две цели: предоставить каждому желающему контент для изучения русского языка и дать каждому преподавателю-русисту материалы для повышения квалификации.

Что представляет собой доступный на портале курс «Русский как иностранный»? Сразу скажу, что эта система с самого начала своего создания находится в стадии совершенствования. И к концу нынешнего года будет готов уже улучшенный курс русского как иностранного, которым будет очень легко и интересно пользоваться.

Система предоставляет возможность обучаться русскому языку либо самостоятельно, либо в сопровождении сертифицированного тьютора-педагога и, при достаточной мотивации, подготовиться к сдаче квалификационного экзамена по русскому языку. В создании этого огромного курса участвовали и Московский государственный университет, и Томский государственный университет, и РУДН, и МЭСИ, и СТАНКИН. Технические вузы здесь появились не случайно, поскольку в большинстве из них есть факультеты, на которых ведется подготовка иностранных граждан к поступлению в российские университеты. В составе курса много заданий, для обеспечения их интерактивности создано более 90 шаблонов, плюс видеофильмы, поддерживающие тренинги и т.д. Конечно же, курс включает систему тестирования: есть возможность пройти тест для определения уровня владения русским языком на входе в обучение, а также итоговый тест по его окончании. Сейчас курс «РКИ» самостоятельно изучают более 22 тысяч человек из 140 стран мира.

На портале мы стараемся не только представить массовые открытые онлайн-курсы, но и собрать ту аудиторию преподавателей-русистов, которые очень нуждаются в общении, в обсуждении проблем преподавания, в новых методиках и пр. Кроме того, мы апробируем новые технологии цифрового обучения. В нынешнем, 2016 году мы начали проект по реализации онлайн-уроков с применением системы «AdoptConnect» с целью развития навыков речевой деятельности. Система имеет инструментарий, позволяющий провести устный опрос, фонетико-грамматическую тренировку, выполнить практические коммуникативные задания с выходом на внешние сайты. Такие уроки мы реализовали для групп учащихся зарубежных университетов и ряда зарубежных школ.

В настоящее время на портале есть целый спектр программ повышения квалификации для преподавателей, все они бесплатные. Кроме того, наши преподаватели разработали уникальную программу переподготовки лиц, имеющих высшее гуманитарное образование. Сейчас по ней обучаются более 100 человек из 27 стран. Выпускники этой программы получают возможность осуществления профессиональной деятельности в новой сфере – преподавании русского языка как иностранного.

На портале также систематически проводятся вебинары для преподавателей. За минувший год состоялось более 70 вебинаров, в которых приняли участие 1,5 тысячи преподавателей из 45 стран мира. В качестве анонса могу сказать, что 24 ноября мы будем участвовать в проведении телемоста «Беларусь–Иран–Россия: сотрудничество в области преподавания русского языка как иностранного».

Упомянутые мной две задачи – обучение русскому языку и повышение квалификации преподавателей русского языка – требуют разработки огромного количества образовательного контента. На портале сегодня дополнительно создаются и размещаются курсы, поддерживающие процесс обучения русскому языку и процесс его преподавания. Хочу обратить ваше внимание на совершенно новый проект, который называется «Интерактивные авторские курсы Института Пушкина». Проект этот с самого момента разработки концепции и до ее реализации выполняется совместно коллективом ведущих преподавателей и специалистов в области информационно-коммуникационных технологий.

На портале размещены и курсы по программам высшего образования, и программы просветительской тематики, и детские ресурсы, направленные на обучение билингвов. Уже сейчас мы получаем массу откликов от пользующихся нашим лингвострановедческим словарем «Россия». Существует достаточно много ресурсов, посвященных истории русской литературы, и к концу этого года их число увеличится. Эти ресурсы разрабатываются нашими партнерами.

Портал – это площадка не только для обучения, но и для сотрудничества преподавателей-русистов, для реализации новых форм межкультурной коммуникации. Мы поддерживаем программу «Послы русского языка»: на портале проводится обучение послов, используются ресурсы для обучения детей в тех странах, куда направляются просветительские экспедиции, а после окончания экспедиций дети из этих стран приходят к нам и продолжают изучать русский язык на курсах портала.

И буквально пару слов о проекте, который вызвал колоссальный интерес во многих странах мира. Вместе с платформой «Учи.ру» мы впервые провели олимпиаду по русскому языку для учащихся начальных классов и, честно говоря, не ожидали такого количества участников – более 1 миллиона зарегистрированных пользователей из 80 стран мира. В основном этапе приняли участие 502 тысячи учеников из 53 стран. 490 тысяч – из России, но более 12 тысяч – это дети из ближнего и дальнего зарубежья.

У портала «Образование на русском» очень много партнеров, и я приглашаю тех, кто еще не вступил в их ряды, сделать это сегодня же. Просто зарегистрировавшись на портале, вы получите «Личный кабинет», с помощью которого сможете говорить о своих программах, популяризировать свою деятельность и предоставлять информацию о ней и на страницах портала, и на страницах электронного ежемесячника «Русский язык в мире».

Спасибо за внимание.

И. Ю. Васильева

Благодарим вас, Марина Ивановна, за блестящий доклад и за то большое дело, которое вы делаете.

А теперь мы переходим к выступлениям, регламент которых составляет не более 7 минут. Я приглашаю выступить Любовь Павловну Клобукову, заведующую кафедрой русского языка для иностранных учащихся гуманитарных факультетов Московского государственного университета, а также члена Совета при Президенте Российской Федерации по русском языку.

Л. П. Клобукова

Дорогие коллеги, я хочу обратить ваше внимание на тему нашего круглого стола. Она объединяет два аспекта: языковая политика РФ и положение русского языка в мире. То, что мы слышали сегодня, в большей степени было посвящено второму из этих двух вопросов – тому, как себя чувствует в мире русский язык, как он преподается, сколько учащихся, как меняется их число в разные периоды и т.д. Я же хочу сосредоточиться на первом аспекте – языковой политике России.

Во все времена языковая политика любого государства направлена на то, чтобы продвигать язык титульной нации (если это многонациональное государство) как на внутренней, так и на международной арене. Однако с годами меняются средства, которые используются для реализации этой задачи. Вот как раз о средствах реализации языковой политики Российской Федерации я бы хотела сказать несколько слов.

90-е годы прошлого века и 16 лет века нынешнего были в каком-то смысле переломными с точки зрения используемых государством средств. В чем перелом? В конце прошлого века была создана Российская государственная система тестирования по русскому языку как иностранному. Подобная система – важнейшее средство продвижения языка в любой стране, которой прежде у нас не было, о которой мы даже не думали. В советские времена желание иностранного студента получить по окончании обучения у нас сертификат об уровне владения русским языком вызывало недоумение. Столкнувшись лично с подобной ситуацией, я всерьез задумалась и с гордостью могу сказать, что я сама и вся наша кафедра выступили инициаторами создания такой государственной системы тестирования. Мы ее разработали и в 1997 году уже включили в Европейскую систему сертификации. Дальше был конгресс Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы в 1999 году, на котором я выступала с пленарным докладом. Мы осознали, какой огромный шаг сделали, лишь после того, как зал несколько минут аплодировал стоя, услышав, что мы создали такую систему. Люди ждали этого очень долго.

Любая система тестирования выстраивается по двум (или даже больше) вертикалям. Первая вертикаль у нас – русский язык как иностранный общего владения, то есть социально-культурная сфера, социально-бытовая, не ориентированная на профессиональную деятельность. Эта система принята как государственная, Министерством образования изданы все документы, проводятся тестирования, всё хорошо. Но, разрабатывая систему, мы, конечно, планировали и вторую вертикаль – я ее обозначала как «Русский язык в деловом общении». Это очень важно! Зачем человек изучает русский язык? У нас есть совместные предприятия, но, помимо бизнеса, есть миссионеры, политики, консульства, посольства. И мы разрабатывали эту вертикаль, издали три уровня тестов. Более того, в какой-то момент Министерство образования даже издало указ объединить усилия МГУ, Института Пушкина и РУДН и сделать вертикаль «Русский в деловом общении». Мы выпустили две книги, но потом всё это сошло на нет. Проблема в том, что людям этот аспект очень важен. Я могу подтвердить слова Вениамина Шаевича о гигантском приросте учащихся: у меня по кафедре ежегодно проходит 600 учащихся. И когда мы объявляем семинар «Русский как деловой», у нас собирается по три-четыре группы, причем не только с экономического факультета, но и со всех остальных. При этом люди хотят не просто научиться, но и получить документ. А государственной сертификации этого аспекта на сегодняшний день нет. Каждый вуз может издавать что-то свое, но я думаю, что необходимо мыслить на государственном уровне. Если наша тема сегодня – «Языковая политика РФ», нам нужно думать о государственном сертификате. Меньше месяца назад в Казани проходил очередной, Пятый конгресс Российской ассоциации преподавателей русского языка и литературы. Было специальное заседание по вопросам тестирования уровня владения русским языком. И все участники этого заседания приняли итоговую резолюцию: обновить нормативную базу системы ТРКИ в целях расширения государственной системы тестирования посредством включения в нее тестирования по русскому языку как средству делового общения, для чего инициировать обновление Министерством образования и науки РФ нормативно-правовых актов, определяющих уровни владения РКИ и требования к ним. Мы приняли это единогласно и уже передали в соответствующие инстанции. Элеонора Валентиновна сегодня выразила надежду, что мы сможем тоже сформулировать некие рекомендации, и я думаю, что если бы мы могли поддержать упомянутое мной решение экспертного сообщества, оно приобрело бы дополнительный вес. Это позволило бы укрепить наши возможности по продвижению русского языка, ведь во всех странах это есть, а мы почему-то в данном вопросе застопорились.

И. Ю. Васильева

Спасибо, Любовь Павловна.

Мы просим продолжить Надежду Михайловну Зайкову, проректора Северо-Восточного федерального университета.

Н. М. Зайкова

Добрый день. О Якутске уже столько сказали как о территории, где в национальной школе обучается большое количество детей, но русский язык для многих представителей народов, проживающих в Российской Федерации, на самом деле является вторым родным. Мы на этом языке говорим, обучаемся, думаем. Русский язык преобладает в нашем общении, особенно в городах, в университетах, в профессиональной среде. Во время переписи населения 25 лет назад 60 % населения указали, что владеют русским языком, тогда как в переписи 2010 года их число составило уже 94 %. И среди отвечавших 50 % указали русский язык как родной. Для национальной республики, для народа это тоже проблема, но подробнее я расскажу об этом в своем выступлении на третьей сессии.

Северо-Восточный федеральный университет, который я представляю, продолжает историю Якутского государственного университета, в этом году ему исполняется 60 лет. Сейчас в университете обучаются 20 тысяч студентов, являющихся представителями 37 субъектов Российской Федерации и 40 стран. В основном это ребята из Юго-Восточной Азии, стран СНГ, хотя, невзирая на холода, у нас есть студенты и из Африки. Задача университета не только обучить этих молодых людей, но и помочь им в личностном росте, раскрыть их способности, привить хороший вкус, позитивные интересы, воспитать здоровые культурные потребности и помочь в осознании целей своего развития. И знаете, базой для всего этого, безусловно, являются русский язык и русская культура.

С 2014 года в СВФУ обязательными дисциплинами для всех направлений подготовки являются русский язык, культура речи, а также русская художественная литература. Еще обучаясь в школе, будущие абитуриенты университета могут принять участие в проводимых нами олимпиадах по русскому языку. Так, в Пятой Северо-Восточной олимпиаде школьников по русскому языку участвовали учащиеся 547 школ из 37 субъектов РФ. Осознавая важность преподавания языка в школе, в университете, мы имеем постоянно действующие программы повышения квалификации учителей русского языка и литературы. Это «Билингвальное образование» и «Русский язык и литература в межнациональном общении».

Географическое положение СВФУ обусловило наше активное взаимодействие с университетами Азии – они составляют львиную долю тех 140 вузов мира, с которыми мы сотрудничаем. Из обширного списка направлений можно упомянуть о сотрудничестве с кафедрами русского языка университетов Японии, Монголии, Вьетнама, КНР. У нас сложились самые теплые отношения с русскими кафедрами Республики Корея. Здесь сказывается личностный фактор: профессор Канг Дуксу, заведующий кафедрой русского языка Университета Ханкука, почетный профессор университета, председатель Ассоциации славистов Восточной Азии, очень помогает нам в этих вопросах. В 2014 году мы отметили в Сеуле 60-летний юбилей кафедры русского языка Университета Ханкука, где сейчас обучаются русскому языку 340 студентов. Мы сотрудничаем с 10 корейскими школами, где ведется обучение русскому языку, а в 1994 году в Якутске была открыта саха-корейская школа.

Поскольку мое время ограничено, я приглашаю вас на наш сайт, где можно найти массу интересных сведений.

И мне хотелось бы внести ряд предложений в итоговый документ круглого стола, ведь мы собираемся не только для обмена мнениями, но, прежде всего, для того чтобы иметь некий консолидированный документ. Эти предложения на самом деле уже были озвучены в 2015 году на заседании Совета по русскому языку при Правительстве РФ нашим ректором Евгенией Исаевной Михайловой, но я считаю, что они актуальны и для собравшихся здесь сегодня. Итак, мы предлагаем, во-первых, установить гранты для кафедр русского языка зарубежных университетов (всё-таки это наши соратники, подвижники, очень помогающие нам, и гранты были бы для них большим подспорьем). Второе: предложить знаки отличия для преподавателей и ученых зарубежных вузов за выдающийся вклад в пропаганду и расцвет российской культуры или русского языка. Третье предложение касается проведения международных сравнительных исследований по сохранению языкового разнообразия в разных странах. Ну, и предложение, которое я вчера обсуждала с коллегами (возможно, несколько спорное): демонстрировать произведения русской кинематографии для иностранной аудитории на русском языке с использованием субтитров.

Возможность пообщаться в рамках сегодняшнего круглого стола – это большое счастье, и я сердечно благодарю Евгения Ивановича, Российский комитет Программы ЮНЕСКО «Информация для всех» и всех организаторов за то, что мне удалось выступить на таком представительном мероприятии.

И. Ю. Васильева

Спасибо большое, Надежда Михайловна.

Сейчас я прошу Евгения Ивановича зачитать тест выступления Н. Н. Казанского, директора Института лингвистических исследований РАН.

Е. И. Кузьмин

Дорогие друзья, Николай Николаевич вчера прислал текст своего выступления и просил его зачитать:

«Глубокоуважаемый Евгений Иванович, я, к сожалению, не смогу быть на заседании 17 ноября, но хотел бы привлечь внимание к нескольким взаимосвязанным вопросам.

Говоря о русском языке в современном мире, необходимо совместными усилиями действовать как минимум в трех направлениях.

1. Следует способствовать открытию кафедр русского языка в центральных университетах европейских стран. В качестве примера приведу Афинский университет, для которого вопрос об открытии кафедры русского языка ставился неоднократно, но затем МИД России смирился с тем, что кафедра будет открыта в новом университете на Спорадах, где наверняка не будет студентов. Такое же положение наблюдается и в тех странах, где есть кафедры славистики. В последнее время русский язык, который был там основным языком, вытесняется украинским, польским и др.

Если в этом направлении будут предприняты соответствующие усилия и достигнуты определенные результаты, встанет вопрос о направлении для чтения отдельных магистральных курсов подготовленных специалистов в области русского языка и литературы, профессоров-русистов, свободно владеющих языком и культурой страны, в которую они направляются.

Совершенно иное положение с продвижением русского языка в Китае и Японии, где требуется только преподавание русского для делового общения без глубокого осмысления особенностей русской культуры. Все методы преподавания, по крайней мере, в Китае, отличаются от принятых в Европе и в России; например, обучение начальным курсам практического русского языка осуществляется в группах по 100–150 человек. Насколько можно судить, до серьезных сопоставительных курсов по лингвистике и литературоведению в Китае дело так и не доходит.

2. Требуется подготовка комментированных изданий и восстановление той филологической инфраструктуры, которая действовала вXIX и отчасти вXX веках. Речь идет о серьезной работе по изданию текстов русской литературы с подробными комментариями, только на основе которых могут появиться комментированные издания для русской и иностранной школы. Традиционно академические издания содержат тщательно подготовленные тексты и минимальные комментарии. Институты, в которых готовятся академические полные собрания сочинений, – Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН и Институт мировой литературы им. М. Горького РАН в последние годы несколько раз подвергались кадровому сокращению, а в настоящее время сокращается финансирование академических институтов, входящих в ФАНО России, что не может не сказаться и на институтах гуманитарного профиля. Вследствие всех этих неблагоприятных обстоятельств почти не появляются серьезные и обширные комментарии к текстам русской литературы: мы располагаем тремя комментариями к «Евгению Онегину» А. С. Пушкина (Н. Л. Бродского, В. В. Набокова и Ю. М. Лотмана) и относительно полными, но чисто научными комментариями в ряде академических изданий (например, 6 том Полного собрания сочинений Гончарова), которые для нужд преподавания необходимо значительно расширить.

3. Филологические труды целого ряда русских исследователей не только были переведены на европейские языки, но и вызвали пристальное внимание к русской филологической мысли. Особенно показательно отношение к трудам М. М. Бахтина, который стал известен на Западе благодаря переводам, осуществленным без малейшего участия нашего государства.

Если предполагать, что Российская Федерация должна иметь внятную политику в области продвижения русского языка в современном мире, как мне представляется, именно в трех указанных направлениях развития русской филологии должны быть сделаны специальные усилия. При этом, разумеется, должна продолжаться поддержка таких относительно благополучных и успешных программ, как преподавание русского языка как иностранного и подготовка кадров для этого направления».

И. В. Васильева

Спасибо большое, Евгений Иванович.

Следующим нашим докладчиком будет Деньга Шахрудинович Халидов, советник Главы Республики Дагестан.

Д. Ш. Халидов

Здравствуйте, коллеги.

Евгений Иванович, спасибо за приглашение. Я буду выступать как социолог и эксперт по геополитике, поскольку языковая политика и то, что происходит с русским языком в странах СНГ и в мире, – это следствие политических процессов и, главным образом, отсутствия в руководстве Российской Федерации настоящего «большого проекта». Мучительное рождение такого проекта я связываю с разворотом над Атлантикой самолета с уже ушедшим Евгением Максимовичем Примаковым. Это первый символ начала его формирования. Второй – это создание Межведомственной комиссии по русскому языку при Министерстве образования и науки, которая достаточно плодотворно поработала, провела около 10 заседаний. И третий штрих – это создание Совета при Президенте России по русскому языку. Отсутствие масштабного проекта – это главная проблема, тот фактор, который провоцирует снижение статуса русского языка в ближнем и дальнем зарубежье, засорение русского языка англицизмами, американизмами, преступным сленгом, восприятие себя как зависимого звена развитого, цивилизованного западного мира или, в лучшем случае, как периферийной империи (по терминологии Бориса Кагарлицкого).

Как социолог и специалист по международной политике я сравниваю геополитические проекты Британии, Франции, Китая, России и прихожу к очень неутешительным выводам. Если Британия или Китай для нас вне конкуренции, то нужно хотя бы поставить в качестве главной стратегической цели подняться до уровня Франции, потому что Франция – здесь я готов поспорить с Александром Леонардовичем – по степени распространения своего языка, по количеству франкоговорящих занимает второе место в мире. Собственно французов, включая квебекских, около 100 миллионов, а использующих французский язык – 500 миллионов, то есть соотношение 5:1.

А что происходит с русским языком в этом плане? После развала Советского Союза, после отказа от собственного большого проекта наблюдается четкая тенденция к снижению статуса русского языка даже в тех странах, которые, казалось бы, из чисто прагматических соображений должны стремиться изучать его. Тому есть три причины. Это: поблекший образ России в глазах наших соседей; экономика, которая сузилась до экономики нефти и газа (помимо них, транслятором наших экономических смыслов в лучшем случае является «Росатом»); и наконец, если наша культура транслируется не через «Катюшу», балет Большого театра, произведения выдающихся русских писателей, а через низкоуровневневые массовые формы, то рассчитывать на уважение нам трудно. Эти проблемы могут быть решены только в том случае, если Совет при Президенте России по русскому языку будет действовать комплексно, увязывая языковую политику с культурной политикой, с геоэкономикой, с геополитикой.

Мы живем в эпоху, когда меняется вектор развития мира как минимум на 15–25 лет. В течение этого периода окно возможностей для России расширяется, и это можно и нужно использовать для повышения авторитета русского языка не только в ближнем, но и в дальнем зарубежье, исходя из прагматических соображений, из того, что сфера распространения русского языка должна расширяться за пределы СНГ. После того как американцы в своей геополитической конфигурации не нашли места для Африки и сочли этот континент бесперспективным, их место заняли китайцы. Россия тоже может занять свою нишу. Люди изучают русский язык по прагматическим соображениям, по культурным соображениям – как язык выдающейся литературы, высокого искусства, и по соображениям духовным. Исходя из этого, я бы предложил множеству структур, которые занимаются данными проблемами, провести масштабное социологическое исследование, посвященное тому, почему же всё-таки изучают русский язык. Думаю, мы придем к очень интересным выводам. Но сам факт, что Совет при Президенте по русскому языку организован лишь в 2014 году, а до этого существовала только Межведомственная комиссия, образованная в 2004 году, свидетельствует о том, что не было осмысления остроты проблемы. И то, я связываю это достижение с именем советника по культуре Владимира Ильича Толстого, с которым мы лично дружим.

Что можно порекомендовать Совету при Президенте и подчиненным ему различным рабочим группам? Как минимум – изучить опыт Франции. Там есть Генеральная делегация по французскому языку, которую возглавляет президент страны, и Генеральная комиссия по терминологии. Кроме того, в 1995 году там принят закон, предусматривающий строгий контроль за лексическими заимствованиями. Французы испытывают гордость за свой язык и не допускают использования англицизмов или американизмов. И есть еще межвузовская ассоциация молодых историков и филологов, которых тоже можно привлечь. Так что французский опыт для нас – это альфа и омега, его нужно детально проанализировать. Министерству образования и науки стоит создать специальный отдел или департамент по защите русского языка. Вообще, необходим закон о защите русского языка. Есть Статья 4 в Законе о государственном языке, но ее формулировки очень пространны и требуют углубления и конкретизации.

Спасибо за внимание.

И. Ю. Васильева

Спасибо огромное, Деньга Шахрудинович.

Я приглашаю Елизавету Александровну Хамраеву, заведующую кафедрой русского языка как иностранного Московского педагогического государственного университета, продолжить нашу сессию.

Е. А. Хамраева

Уважаемые коллеги, я буду говорить о билингвальном образовании и о традиции такого образования в Российской Федерации.

Очень приятно, что сегодня прозвучал доклад Александра Леонардовича, в котором приводились статистические данные. Надо отметить, что в последние годы в билингвальном образовании (на самом деле эта область педагогики и образовательной политики очень мало изучена) мы видим две магистральные линии, тесно связанные с деятельностью ЮНЕСКО. Первая – это стихийное возникновение полиэтнических школ, которые стали реальностью мегаполисов Российской Федерации и, хотя де-юре никак не обозначены, существуют в пространстве практически каждого крупного города и порождают целый комплекс вопросов. В этих школах обучаются дети мигрантов, и это вполне реальная проблема – малоизученная и требующая решения как на психологическом, так и на общегуманитарном, культурном уровне. Что происходит с детьми, как они вписываются в реальность и вписываются ли? Почему они оказываются в наших школах, и какое будущее их ждет? Россия вступила в мигрантские отношения, и мы понимаем, что развитие экономики неизбежно приведет нас к необходимости уметь включать детей мигрантов в свое образовательное пространство. Многие страны мира живут, умея это делать и получая очень хороший прирост квалифицированного населения.

Однако вторая магистральная линия мне кажется даже более интересной и более перспективной. Она традиционно связана с обеспечением образования на русском языке в регионах Российской Федерации. То, что я называю билингвальной школой, в разные годы именовалось по-разному: национальной школой (это самое типичное название с советских времен), школой с родным нерусским и русским неродным языком обучения (это трудно выговариваемое название на самом деле совершенно не отражает спектр существующих проблем, но закрепилось в нашей юридической и нормативной практике). И если в советской школе было более-менее понятно, как происходит обучение в союзных республиках (было обучение на родном языке и обучение на русском), то российская образовательная траектория дала совершенно другие модели. На сегодняшний день выкристаллизовалось 5 моделей существования билингвальной школы в России. Три региона – Татарстан, Башкортостан и Якутия – дают последовательную линию обучения на родном языке на любом уровне – от детского сада до докторантуры. Вот, Александр Леонардович показал, что в Чечне идет сокращение обучения на родном языке, но практически стопроцентное владение родным языком, а ведь причины этого предельно понятно, если знать традиции билингвальной школы: в Чеченской Республике в 1950-е годы обучение на национальном языке было запрещено, поэтому там все школы с русским языком обучения, но сохранение родного языка обеспечивается со всех сторон, и даже весь понятийный аппарат на уроке транслируется на родном языке.

Вернусь к моделям. В основном все дают переходные модели. Например, школы Севера: начальная школа – на родном языке, а с 5-го класса переход на русский язык обучения (школы Дагестана тоже очень часто используют такую модель). При этом все дети сдают ЕГЭ и ОГЭ на русском языке – на территории РФ единые условия. И посмотрите, как это трансформировало подходы к владению русским языком: некоторые регионы с этим блестяще справились, а другие потерпели неудачу. В Республике Тыва дети городов переходят на русский в 5-м классе, а сёл – в 9-м, но уровень сдачи ЕГЭ катастрофически низкий, ведь дело не в том, на каком языке учиться, а в том, сформирован ли понятийный аппарат. Используется две технологии: либо идет перенос знаний, полученных на родном языке, на другой язык, либо ты когнитивно прирастаешь на следующем языке, тогда нужно некоторое время для разгона, и дальше ты уже идешь вперед. Оттого, что система билингвального образования у нас не изучена, мы не знаем и не можем транслировать эти техники презентации языка в билингвальные школы и получаем когнитивные перекосы. Ведь при том, что билингв – это человек действительно уникальный, зачастую способный в любой ситуации, в любом новом языковом окружении очень быстро овладеть языком, есть и оборотная сторона – аддитивные билингвы. Это люди, неспособные транслировать мысль ни на каком языке, включая свой родной. У них когнитивное развитие прекращается, потому что один язык перестает использоваться для когнитивного прироста, а другой на его место не становится. Переход по какой-то причине не происходит. И посмотрите, какое здесь поле для работы – работы психологов, логопедов, преподавателей русского языка как неродного и иностранного. Здесь еще встает проблема обучения предмету средствами языка, не являющегося родным. Это направление тоже может быть сегодня развито.

Я не описала еще два типа школ. В школах четвертого типа дети обучаются на родном языке только в 1-м классе, а потом переходят на следующий язык (например, в Якутии эвенки в 1-м классе учатся на эвенкийском, потом у них идет якутский язык, затем включается русский, а потом еще и английский, и, конечно, такому ребенку, на которого свалилось сразу четыре языка, действительно нужен психолог, чтобы как-то выстроить свою жизнь, свое будущее). И последний, пятый тип – экзотические школы, где сохраняется родной язык в образовании, хотя бы некоторое время. Это, например, кочевые школы, которые стали реальностью в российской Арктике.

Что еще мне бы хотелось отметить? Во всем мире существуют системы билингвального образования – более и менее успешные, зачастую несущие политическую идею. Скажем, IB-бакалавриат – очень успешная система, по франшизе покупаемая в разных странах, где, помимо обучения предметам на родном языке, ты еще и овладеваешь предметами, например, на английском. На самом деле нам надо бы поучиться под франшизу давать такой образовательный контент и предлагать его в мире. Русская математика или география всегда интересны, так почему это не может быть трендом? Однако у нас нет таких моделей, которые мы могли бы сегодня предложить. Вот, Казахстан берет систему «СLIL» (это система замещения обучения на родном языке англоязычным обучением). Германия, Нидерланды, которые тоже занимаются этой системой, теперь говорят: «Мы потеряли научный стиль речи на родном языке, у нас всё англизировано». Понятно, почему это происходит: для того чтобы квалифицированно владеть языком, надо как можно быстрее начать включаться в этот язык, и это включение происходит либо в дошкольном, либо в школьном возрасте. Отсюда и формирование тех самых моделей, которые предлагаются как готовые решении. И, на мой взгляд, мы как сообщество преподавателей-русистов должны описать билингвальные модели, существующие в Российской Федерации, с обозначением потенциала русского языка как языка когнитивного становления, разработать систему оценки качества владения родным и русским языком, предложить контент билингвальной модели российского образования, и тогда можно будет говорить об экспортном варианте российской школы.

Спасибо.

И. Ю. Васильева

Спасибо, Елизавета Александровна.

Следующий доклад представит Ольга Евгеньевна Дроздова, заведующая кафедрой общего и прикладного языкознания, заместитель директора Института филологии Московского педагогического государственного университета.

О. Е. Дроздова

Большое спасибо за возможность выступить. Так получается, что Елизавета Александровна частично затронула проблему, о которой я собиралась говорить.

Сегодня уже шел разговор о сохранении и продвижении русского языка, о том, что это во многом зависит от того, является ли знание русского языка условием успешности человека и его профессиональной компетентности. Вопросам обучения русскому языку, несомненно, нужно уделять внимание при освоении других предметных областей и той или иной профессии. Конечно, это всегда было в большей степени характерно для обучения иностранных студентов, которые действительно овладевают профессией, обучаясь у нас на русском языке.

Мы с Елизаветой Александровной вместе ездили в Сиэтл год назад и столкнулись с тем, как воспринимают обучение детей школьного возраста представители семей, где говорят по-русски. Дети там являются наследственными носителями русского языка, для них русский не иностранный, но они владеют им как родным только на уровне бытового общения. А если говорить об академическом обучении, то эту сторону жизни они на русском языке не осваивают. Недостаточно высокий профессиональный уровень преподавателей на местах, многие из которых не имеют ни педагогического, ни филологического образования, не позволяет поддерживать у детей из семей наших соотечественников интерес к русскому языку по мере их взросления. Пока дети маленькие, родители инициируют изучение русского языка, знакомство с русской культурой в достаточно большом объеме, но чем старше становится ребенок, тем меньше он занимается русским языком, и, как только активизируется процесс социализации и приобщения к будущей профессии, желания обучаться русскому остается еще меньше, потому что человек приобщается к профессии на языке той страны, где проживает. И если в центрах русского языка нет учителей, преподающих на русском языке математику, биологию и т.д., то получается, что эту функцию должны взять на себя учителя русского языка. Конечно, они сделают это не так, как математики, но хоть какие-то интересующие детей аспекты, проблемы, они осветить смогут. Допустим, ребенку 12 лет, он интересуется космосом. Возможность для него получать знания о космосе на русском языке и поддержала бы престиж русской культуры и науки, и проложила бы мостик к будущим отношениям человека взрослого, специалиста, который захочет в дальнейшем работать с кем-то из России.

Сегодня уже была упомянута система «CLIL», и я хотела бы рассказать о ней немного подробнее. Это «Contentand Language Integrated Learning», то есть предметно-языковое интегрированное обучение. И мне кажется, что уже действительно настал момент, когда нужно противопоставить такой англоязычной системе русскоязычную. То, что делают с продвижением английского языка, – это готовая модель, которую нам надо просто наполнить собственным содержанием. Такая работа проводится. Ее важность и глобальность состоит еще и в том, что работа по интеграции обучения русскому языку и языку предмета, будь то биология или математика (я сознательно беру преимущественно естественнонаучный цикл, потому что это еще более непривычно для нас, мы всегда считали, что, если уж совмещать язык с предметом, то, например, с историей, литературой и другими гуманитарными дисциплинами), предполагает двойной отбор самых лучших детей. Естественнонаучные дисциплины и так могут освоить только самые сильные ученики, а уж сделать это на английском языке – лучшие из лучших. Это готовые претенденты на выезд за рубеж, подготовленные по этим предметам на английском языке. А хотелось бы, чтобы такая подготовка была и на русском.

Подобный подход сегодня очень актуален в связи с лавинообразным увеличением объема информации. Ее трудно перерабатывать и отбирать то, что потребуется в дальнейшей жизни. То есть надо научить тому, что российский ФГОС называет метапредметным результатом. Соединение обучения русскому языку и предмету и станет одним из важных метапредметных результатов. В этом направлении в МПГУ есть большие наработки, вышла большая монография «Метапредметное обучение русскому языку в школе: теория и пути практического воплощения». Я считаю, что эта область должна объединить и русский как иностранный, и русский как неродной.

Заканчивая свое выступление, я могу озвучить два предложения: хотелось бы активизировать программу подготовки, соединяющую обучение русскому языку и предметному содержанию для детей наших соотечественников за рубежом, а также ввести в широкую практику то, что я назвала лингво-дидактическим сопровождением предметного обучения. Таким образом мы показываем учителю физики или математики, что основное его дело – всё-таки учить своему предмету, а по ходу дела, будучи обученным некоторым приемам работы с естественнонаучными текстами, всё время уделять этому внимание. Мы в МПГУ ввели такие дисциплины, как «Язык как инструмент преподавания химии» (я веду этот курс уже третий год), «Язык как инструмент преподавания математики» и пр. И даже наши студенты считают, что это должно стать частью методики преподавания любого предмета и в российской школе.

Спасибо.

И. Ю. Васильева

Благодарю вас, Ольга Евгеньевна. О космосе на русском – это очень актуально. В школе для девочек в Вифании, где русский преподается как обязательный предмет, учащиеся были очень удивлены, когда преподаватель из Института русского языка имени Пушкина сообщила им, что Гагарин – русский космонавт. Они были уверены, что он был американцем.

Мы переходим к дискуссии. Практически все уже высказали какие-то свои предложения, но вот Марина Ивановна как раз попросила предоставить ей слово.

М. И. Яскевич

Коллеги, я оставила свои предложения на время дискуссии и сейчас хотела бы их озвучить. Собственно, они были сформулированы тоже во время Пятого конгресса РОПРЯЛ. Я руководила секцией «Русский язык в системе открытого образования», в работе которой приняли участие более 50 преподавателей из ведущих российских университетов. Мы предлагаем рассматривать развитие системы открытого образования, направленное на укрепление статуса и поддержку изучения русского языка как родного, как неродного и как иностранного, как важнейший фактор укрепления позиций национальной системы образования. Для развития системы открытого образования в РФ мы считаем важным решение следующих вопросов:

Ÿ Изучение потребностей и запросов целевой аудитории в области преподавания русского языка как родного, как неродного и как иностранного в целях повышения эффективности реализации программ онлайн-образования.

Ÿ Разработка нормативного обеспечения деятельности педагогических работников в системе открытого образования (этот вопрос остается крайне непроработанным).

Я поддерживаю также предложение о предоставлении грантов университетам, но не только зарубежным, а и российским вузам, которые сейчас принимают активнейшее участие в развитии открытого образования, часто на инициативной основе.

И последнее, о чем я хотела сказать: крайне необходима система критериев оценки качества и порядка проведения экспертизы образовательного контента открытого образования, в том числе проведения правовой экспертизы в области интеллектуальной собственности.

Эти вопросы наша секция на конгрессе посчитала наиболее важными и актуальными для развития системы российского образования на русском языке.

И. Ю. Васильева

Спасибо, Марина Ивановна.

Е. И. Кузьмин

Уважаемые коллеги, мне очень понравились все выступления и очень понравилось, что многие докладчики предлагают серьезные проекты решений. Как мы слышали и от господина Каганова, и от госпожи Митрофановой, наше правительство ждет от нас предложений относительно того, что надо делать, в каком направлении развиваться, на что обратить особое внимание. Меня порадовали не только российские выступления, но и зарубежные. Когда иностранные эксперты дают поручения чиновникам другой страны, на них это производит большое впечатление.

Я предполагаю, что не все смогут остаться с нами после обеда, поэтому у меня большая просьба к присутствующим. Мы будем с вами связываться, чтобы получить в письменном виде ваши предложения, а также материалы для сборника, который будет опубликован по результатам круглого стола. У каждого есть возможность расширить свое выступление, чтобы мы могли выпустить панорамный сборник по максимально широкой проблематике обсуждаемых сегодня тем.

Спасибо большое.

СессияIII. Тематическая дискуссия «Сохранение и развитие многоязычия в России и в мире»

Е. И. Кузьмин

Уважаемые коллеги, мы продолжаем работу круглого стола.

Третья сессия круглого стола посвящена уже не проблемам сугубо русского языка, а проблемам многоязычия в России и в мире. Сегодня здесь присутствуют выдающиеся эксперты из двух многоязычных стран – Индии и Бразилии, а также из Египта. России очень интересен опыт этих стран. Я предоставляю слово Жилвану Оливейра и заранее прошу его и всех выступающих строго придерживаться регламента.

Ж. М. Оливейра

Добрый день.

Цель языковой политики на первом этапе состояла в том, чтобы развивать национальный язык в моноязычном государстве. Потом возник вопрос многоязычия, и государства стали искать и предлагать гибкие решения в условиях сосуществования различных языков, самостоятельно разрабатывая стратегии их развития. На третьем этапе, на котором мы находимся сейчас, на многоязычие влияет формирующееся общество знания, и основной вопрос можно сформулировать так: интернационализация языков и языки как движущая сила в рамках стратегий новых правительств.

Конечно же, традиции предыдущих лет еще не полностью ушли в прошлое. В Бразилии, например, на протяжении веков реализовывалась политика, запрещавшая населению использовать какие-либо языки, кроме португальского, и преодолеть эту тенденцию было трудно. Однако в начале XXI века была разработана технология задействования языков на региональном уровне, прежде всего в Амазонии (я говорил о 60 различных местных языках), потом это обрело силу национального движения, и теперь у нас 20 муниципалитетов, где, помимо португальского, используется 11 официальных языков и один национальный язык – жестовый. Это новая политика, которая показывает, что наша страна многоязычна и различные языки могут использоваться наравне с португальским, что открывает новые возможности. В соответствии с политикой поддержки языкового многообразия с 2010 года на федеральном уровне языки рассматриваются как национальное нематериальное культурное наследие. Это позволяет им рассчитывать на поддержку со стороны правительства, а сообщества их носителей могут подать запрос на включение своего языка в реестр языков наследия. На всю процедуру уходит примерно 2 года, так как язык тщательно изучается и анализируется, а процесс должно инициировать само языковое сообщество.

Таким образом, это – изначально региональное – движение обрело признание на уровне всей страны и позволило открыть университеты, где преподавание ведется не на португальском, а на других языках (первые примеры мы видим в Амазонии, где в университетах в качестве языков обучения используются языки индейцев). Всё это стало возможным только благодаря тем инициативам, которые возникали, когда набирало силу продвижение языков сначала на местном, а потом уже и на федеральном уровне.

Как и многие другие страны, Бразилия многоязычна, у нас примерно 245 языков, но языковые общины малочисленны – на остальных языках, помимо португальского, говорят 4 миллиона из 200 миллионов граждан. Одна из таких общин – русскоязычная, насчитывающая примерно 30 тысяч русскоговорящих членов (это порядка 11 сообществ, состоящих в основном из сельских жителей, которые приехали в 40-х–50-х годах XX века и проживают, в общем-то, во всех регионах Бразилии, кроме Амазонии). Русский язык не приобрел официального статуса на местном уровне и не признается как часть наследия просто потому, что с подобной инициативой никто не выступал. Русскоговорящая община не обращалась в правительство с соответствующим запросом, хотя технически это вполне возможно, во всяком случае, на юге Бразилии. Русский язык может быть включен в реестр языков наследия, как это произошло с немецким, талианом и др.

Сегодня мы выходим на постнациональный этап, когда каждая община становится лингвистическим хабом на конкретных территориях во всем мире. Это означает, что одна страна не будет продвигать только один язык, но будет использовать те различные национальные языки, на которых говорят ее граждане, для развития экономики, политики, дипломатии. Например, в Китае тоже говорят на португальском языке – там есть регион Макао, где португальский до 1949 года имел статус официального языка. Сегодня португальский язык продолжает использоваться, на его развитие выделяются определенные средства, был создан Экономический форум Макао – международная организация, объединяющая португалоязычные страны и Китай. Ежегодно Форум инвестирует в развитие португалоязычных стран 6 миллиардов долларов. Если в 1992 году в Китае было лишь два курса для изучающих португальский, то сегодня их уже 32, и количество студентов постоянно растет. Это означает, что португальский может стать одним из языков Китая, если правительство будет обеспечивать возможность использовать этот язык в интересах китайской экономики и культуры.

Политика развития языка в чужой стране не связана с языковой политикой его собственной страны, а значит, в каждой конкретной стране перед языками открываются новые горизонты. Если русский станет официальным языком в каком-то из регионов Бразилии и будет признан как культурное наследие Бразилии, то есть обретет законный статус и новых сторонников в нашей стране, всё больше людей будут говорить о нем и на нем.

Это возможно потому, что сегодня язык получает развитие в различных формах. Он может быть официальным, родным, иностранным, языком наследия и т.д. Например, мы принимаем иммигрантов с Гаити, и уже 80 тысяч гаитян живут в Бразилии. В будущем они станут говорить на португальском – языке принимающей стороны. Но их собственный язык может стать языком интеграции, языком памяти, языком школы, и очень важно диверсифицировать эти категории, так как каждая из них диктует свою языковую политику.

Я уже говорил сегодня об общих критериях уровня владения языком. Они могут помочь разграничить эти различные категории языка и послужить для государства инструментом, который позволит привлечь инвестиции в данную область, в технологии развития и распространения языка. Я упоминал о том, что необходимо переосмыслить модели развития языка и перейти от моноязычной модели к многоязычной, которая в большей степени соответствует требованиям XXI века. Общие критерии могут быть очень полезны, когда речь заходит о развитии языков и универсальном доступе к киберпространству, поскольку способны помочь нам преодолеть технологический разрыв между языками.

Как можно подойти к идентификации языков, какие направления избрать? Во-первых, это надо делать так, чтобы мы могли выйти на реализацию предложенных ЮНЕСКО Целей развития тысячелетия с наименьшими затратами. Во-вторых, мы должны совместно управлять языками, тогда мы сможем добиться развития общих критериев для языков, что позволит интернационализировать процесс управления. Можно создавать (или развивать) геолингвистические организации, подобные Франкофонии, Содружеству наций. Такого рода международные организации позволяют не только содействовать развитию стран, которые говорят на конкретном языке, но и привлекать другие страны. Пример тому – Экваториальная Гвинея, единственная испаноговорящая африканская страна, которая вступила в Содружество португалоязычных стран и признала португальский в качестве официального языка (теперь он преподается там всем детям в государственных школах: три года в начальной и три года в средней). Кроме того, в качестве наблюдателей в нашу организацию входят Грузия, Турция, Япония, Намибия. На Саммите португалоязычных стран в Бразилии к нам присоединился Уругвай, а в список кандидатов в наблюдатели входят Австралия, Индия, Индонезия, Перу и Венесуэла. Объединение стран, говорящих на конкретном языке, помогает привлекать новых членов, стимулировать их к использованию и развитию этого языка. В нашем случае каждая страна, которая хочет получить статус наблюдателя, должна представить собственный план развития португальского языка на своей территории и среди своего населения. С 2010 года многие страны выказали заинтересованность в членстве в нашей организации, и это признак того, что такая модель эффективна и может способствовать развитию языков в мире.

Португальский язык – это не просто язык Португалии или Бразилии, это язык целого сообщества, которое совместно управляет им. Это позволяет нам избегать националистических проявлений, развивать и расширять географию языка.

В заключение замечу: сегодня один из выступающих приводил статистические данных по поводу будущего русского языка, а я веду аналогичную работу в отношении португальского языка. Сейчас на португальском говорят 267 миллионов человек, а к 2100 году их число может достичь 423 миллионов – такие данные мы получили от Фонда ООН по народонаселению. Примечательно, что большинство португалоговорящих в 2100 году будут проживать не в Бразилии, не в Португалии, а на юге Африки! Международные организации, такие как Содружество португалоязычных стран, помогают контролировать и регулировать ситуацию, когда основной полюс языка, родившегося в Европе, был сначала перемещен в Америку, в Бразилию, а теперь переходит на юг Африки. Как мы можем управлять этой интересной тенденцией миграции языка с одного континента на другой? В нашем случае язык – это артефакт, который связан не с конкретным государством, а с организацией, объединяющей различные государства. У каждой страны в нашей организации есть свой голос, каждая страна делает свой финансовый взнос и поддерживает язык в различных частях мира. Таким образом, укрепляется и наращивается мощь языка и его значимость.

Спасибо.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Жилван, за прекрасный доклад, побуждающий к серьезным размышлениям о том, что мы можем и должны делать с русским языком и с управлением языком, с созданием сообщества русскоговорящих стран.

Мы с Жилваном как-то обсуждали многоязычную Бразилию и многоязычную Россию. Разница между ними в том, что в Бразилии много языков коренных народов, но их носители составляют менее 2 % населения страны, а в России свыше 20 % населения являются носителями иных языков, помимо русского. У нас на втором месте татарский язык – это почти 6 миллионов носителей. Еще четыре языка имеют более 1 миллиона носителей, а 15 языков насчитывают от полумиллиона до миллиона носителей.

Что касается разницы в подходах, Жилван упомянул о том, что и русский язык может быть объявлен языком наследия. Вы знаете, что у нас говорят почти на 200 языках, но коренными считаются языки тех народов, которые исторически сформировались на территории Российской Федерации и не имеют национально-территориального государственного образования за пределами России. То есть, даже если у нас проживает 2 миллиона азербайджанцев или примерно столько же армян, их языки не считаются языками коренных народов РФ, поскольку об этих языках заботятся другие государства.

Мне очень понравилась мысль о том, что мы должны входить в качестве наблюдателей в Сообщество португалоязычных стран, и предложение Рао действовать вместе по линии БРИКС, АСЕАН и других международных организаций. Я рад, что наши друзья мыслят так глобально и открывают нам новые горизонты.

А сейчас я с удовольствием передаю слово Мохаммеду Эль-Гуинди.

М. Эль-Гуинди

Спасибо.

Коллеги, язык невозможен без культуры, равно как и культура невозможна без языка; между ними существует прямая взаимосвязь. Но сегодня я хотел бы поговорить даже не о том, как киберпространство влияет на язык и культуру (и наоборот), а о тех уроках, которые мы извлекли из культурного империализма. Культурное разнообразие особенно необходимо в условиях культурного империализма, на службе у которого стоят информационные технологии.

Что же такое культурный империализм? Это практика продвижения более сильной культуры в ущерб менее сильным. Еще с 1950-х годов киберпространство принадлежит сильным с военно-экономической точки зрения государствам. Египет, Саудовская Аравия – примеры того, как меняет людей культурный империализм на Ближнем Востоке. И, как бы пугающе это ни звучало, именно проявления культурного империализма мы можем наблюдать в киберпространстве. Правда, сегодня в связи с киберпространством мы говорим о культурном империализме иного рода – это мягкая сила, которая используется крупными государствами, чтобы вторгаться в сознание людей, в третьи страны. Мы видим, какие культурные изменения происходят в мире в эпоху электронного колониализма, знаем о влиянии средств массовой информации, «Facebook», «Google», крупных медийных компаний, которые находятся в США. Страны пытаются осознать, что происходит.

В 1991 году Джордж Буш сказал, что информационная революция позволит усилить изоляцию, что информация станет тираном. Мы должны добиться того, чтобы наш век стал веком освобождения. Много всего произошло с киберпространстве с 1991 года. Жан Лиотар еще в 1979 году говорил о постмодернизме, о том, что мы будем жить в условиях экономики знания, в информационном обществе, где знания и информация станут товаром, который может продаваться и покупаться. Именно это и происходит сегодня: медийные и даже технологические компании подходят к знаниям и информации как к товарам, которыми можно обмениваться и которые можно использовать для контроля над людьми. Лиотар говорил, что контроль за информацией в XXI веке станет определением власти: тот, кто будет контролировать информацию, будет контролировать мир. Жизнь показывает, что он был прав.

Однако на тех, кто существует в этом киберпространстве, влияют не только технологические достижения, но и культура. Министр культуры Франции Жак Ланг в 1982 году во всеуслышание осудил американский культурный империализм. Усредненные американские стандарты в ту пору насаждались не только во Франции, но и в Европе в целом, в сознании молодого поколения всё, что было связано с Америкой, ассоциировалось с индустриальной и технологической мощью, с прогрессом, с будущим.

Сегодня все мы живем в эпоху цифрового капитализма – даже Франция, которая выступает против американского империализма и американской культуры. Информационные технологии контролируют всё. «GoogleApps», «Amazon», «Facebook» – это наиболее мощные медийные организации, которые управляют киберпространством. Их бюджеты исчисляются миллиардами долларов: «Facebook» – 17 миллиардов, «Google» – 74 миллиарда, «Amazon» – 107 миллиардов, «Apple» – 233 миллиарда в год.

Дэвид Роткопф, советник по внешней политике, в 1997 году в статье в журнале «ForeignPolicy» называл культурный империализм последствием культурной глобализации. Он писал, что цель Соединенных Штатов в XXI веке – контролировать мировые информационные потоки (аналогично тому, как Англия контролировала в прошлом моря и океаны). Подтверждение тому мы можем увидеть, например, на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что арабский входит в пятерку наиболее распространенных языков, он не обеспечивает должного качества контента в киберпространстве, и для получения доступа к качественной информации арабы вынуждены изучать другой язык, утрачивая в результате свой родной язык.

В 1980 году ЮНЕСКО был опубликован интересный доклад «Много голосов – один мир», в котором предлагался анализ того, как развивается наша культура, как можно жить вместе в киберпространстве и – самое главное – как страны могут контролировать то, что в нем происходит. Но если каждая страна получит возможность влиять на структуру киберпространства, это станет серьезной проблемой для США, стремящейся к единоличному управлению потоками информации.

Должен заметить, что в эпоху цифрового капитализма и информационной экономики технологии – это не всегда хорошо. Мы, конечно, можем использовать их, чтобы расширять собственную культуру, но это порой приводит к маргинализации других культур. Используя этот (несомненно, эффективный) инструмент для решения своих проблем, мы не должны создавать проблемы для других. Поэтому необходимо руководствоваться принципами Всеобщей декларации ЮНЕСКО о культурном разнообразии – это будет влиять и на культуру, и на киберпространство.

В заключение процитирую слова Нила Постмана, который, рассуждая о том, как технологии приводят к монополии, писал: «Технополия – это состояние культуры, состояние разума и менталитета». Культура должна взять на вооружение технологии, чтобы использовать их для своего блага, не допуская при этом, чтобы технологии использовали нас.

Спасибо.

Е. И. Кузьмин

Спасибо за такое философское видение всего развития в XXI веке, частью которого является наш вопрос сохранения и развития языков, а также управления ими.

Совершенно ясно, что технологические и информационные монополии – это, в конечном счете, проявление языковой монополии. Мы видим, что на английском языке абсолютно невозможно описать всё разнообразие нашего мира. На мероприятии, которое мы проводили в Париже два года назад, прозвучал доклад английского филолога, который сказал, что в мире есть 5 языков-империалистов – английский, французский, испанский, португальский и русский. На мой взгляд, уравнивание всех этих языков как монополистов – это большой трюк: наши небольшие и не такие уж сильные языковые империи, конечно, не идут ни в какое сравнение, например, с Британской.

Английский всегда предлагает нам какой-то метод исследования, который на самом деле уже как-то противоречит реальности. Вчера мы с коллегами обсуждали качество жизни (этот английский термин вошел уже во все языки). Качество жизни не включает в себя элемент человеческих отношений, который важен, по-моему, для всех в мире, кроме англоязычных стран с их индивидуализмом и современными ценностями – в отличие от наших традиционных, архаичных ценностей.

Я еще раз благодарю Мохаммеда и рад передать слово Рао, который имеет совсем новый взгляд на мир. Он уже затронул извечный для России вопрос и выразил мнение, что мы, хотя и выглядим, как европейцы, на самом деле гораздо ближе к Востоку, чем к Западу.

П. Р. Джандьяла

Спасибо.

В своем докладе я хотел бы сравнить языковое и культурное разнообразие в Индии и в России, поговорить о том, как многоязычие поддерживается и сохраняется в Индии и какие усилия необходимо предпринимать в этой сфере в обеих странах.

Прежде всего, отмечу, что как для Индии, так и для России характерно большое количество сосуществующих языков и культур. Это то, что нас объединяет. Причем в обеих странах языковое и культурное разнообразие носит особый характер. Если оценивать ситуацию в Америке, Великобритании и некоторых европейских странах, мы увидим, что там многоязычие увязывается с иммиграцией и прочими социально-экономическими факторами. В России же и в Индии многообразие языков и культур – это исторический феномен, который существует уже сотни лет.

Какие бы конфликты ни возникали у нас в области языкового и культурного разнообразия, мы всегда находили решения. Однако сейчас конфликты в этой сфере связаны в основном с глобализацией, потому что глобализация, как и любой другой феномен, имеет свои плюсы и минусы. Ее положительные стороны всем известны, и я не буду их перечислять, зато считаю необходимым подчеркнуть, что глобализация отрицательно влияет на языки и культуры во всем мире – Россия и Индия не исключение. Там, где развивается общество, развивается и язык – так происходило исторически. А в наше время общество и технологии развиваются столь стремительно, что язык не успевает за ними. Вот почему требуется вмешательство человека, требуется осуществлять языковое планирование, модернизировать и реформировать язык.

Учитывая все эти факторы, исторические и современные, мы можем определять языковую политику. Я полагаю, что каждая страна сегодня должна разрабатывать новую образовательную политику с акцентом в первую очередь на языковых вопросах. Например, индийское правительство сейчас выстраивает новую образовательную политику, но, к сожалению, она не учитывает те языки, на которых говорят в Индии. Она по-прежнему направлена на то, чтобы привлекать к нам больше транснациональных корпораций и национальных университетов, чтобы у нас укоренилось иностранное образование. Конечно, в университетах есть онлайн-курсы, которые стирают географические границы, но любое образование в рамках общества должно учитывать и национальные интересы, национальную культуру и языки этой страны. Как уже говорилось, в глобализированном мире, в мире глобальной экономики практически всё стало товаром – образование, информация, знания. Воспринимая образование как товар и низводя его до банального развития навыков и деловых возможностей, мы готовим учебные программы, которые обеспечивают только создание новых рабочих мест. Но ведь конечная цель образования – комплексное развитие человека! Работа – это только часть нашей жизни. В нашем мире крайне важна роль человека, и образование должно подчеркивать это.

Гуманистические ценности присутствуют в любой культуре, в любом языке, в любой стране, в любом сообществе. Не бывает культуры более высокой или менее высокой, и в отношении языков можно сказать то же самое. Культура в самом широком смысле – это богатейший исторический опыт, накопленный обществом. Он должен передаваться от поколения к поколению, но этого не происходит, если мы воспринимаем образование только как способ удовлетворения интересов транснациональных корпораций. Экономический кризис захлестнул Европу. Через 100 лет произойдет общемировой культурный кризис. И если экономический кризис можно преодолеть через 5, 10, 15 лет, то в случае культурного кризиса для преодоления его последствий могут потребоваться сотни лет. Об этом надо помнить.

Даже если мы применяем технологии в преподавании языков, используем киберпространство для развития и защиты языков и культур, мы должны четко осознавать ограниченность технологий с практической точки зрения и оценивать, где они нужны и где их стоит применять. С моей точки зрения, когда технологии угрожают человеческим отношениям, от их использования следует отказаться. Ведь что произойдет, если мы не будем задействовать технологии? Какая-нибудь компания не продаст еще одного миллиона айпадов в Китае или Индии – и ничего больше.

Языковая политика в каждой стране должна учитывать как исторические, так и современные факторы, а также строить долгосрочные прогнозы, ведь мы разрабатываем и воплощаем в жизнь политические стратегии не для того, чтобы удовлетворить исключительно сегодняшние интересы. Мы должны в значительной степени думать и о будущем, а для этого нам нужны общие концептуальные основы – в образовании, в языках, в лингвистике.

Языковая и образовательная политика пересматривается в зависимости от уровня развития общества. Конечно, общество генерирует новый спрос. Но, что бы мы ни сделали нового, современного, это не должно отрывать нас от прошлого, от истории. Необходимо сохранять преемственность в любой политике, включая языковую, ведь мы не должны забывать о наших ценностях.

В Индии порядка 500 языков и свыше тысячи диалектов, некоторые из которых нам до сих пор неизвестны, потому что говорящие на них общины не пускают к себе чужаков. Одних только официальных языков у нас 28, и 16 языкам мы хотим придать такой статус. А есть еще целый ряд племенных языков! Переезжая из одного индийского штата в другой, вы перестаете понимать людей – они говорят на другом языке. Но географически наша страна едина и развивает свою древнюю культуру (мы гордимся тем, что внесли свой вклад в общечеловеческую культуру, хотя, конечно, не считаем индийскую культуру единственной великой, признавая, что любая община, любая культура сами по себе велики).

Надо заметить, что индийское общество очень сложно и неоднозначно. Одно из его отличий – кастовая система, обусловившая определенную лингвистическую и культурную специфику. Что мы можем сделать в информационную эпоху, чтобы поддержать свои языки и культуру? Следует грамотно использовать технологии. В соответствии с недавним решением индийского правительства, чтобы продавать мобильные телефоны, компьютеры и прочие высокотехнологичные устройства, компании-производители в обязательном порядке должны устанавливать на них программное обеспечение на одном из языков нашей страны. И теперь у нас появляются программы на индийских региональных языках, мы можем отправлять на них смс, сообщения электронной почты и общаться в других форматах.

В заключение я хотел бы вновь вернуться к теме БРИКС. Члены этой организации представляют большое количество языков и культур. Мне кажется, стоит организовать конференцию, посвященную языкам, на которых говорят в государствах БРИКС. Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка – такие разные страны, находящиеся на значительном географическом удалении друг от друга. Интересно узнать, в чем состоит культурное и языковое своеобразие каждой из них, какая языковая политика в них развивается. Еще один вопрос – как сократить роль английского языка. Мы в своей стране нередко слышим: если вы не будете развивать английский язык, транснациональные корпорации сюда не приедут, так что не надо преподавать местные языки. Я считаю этот подход неверным. Пусть эти корпорации изучают наши языки, тогда мы сможем развивать свой местный язык и одновременно преподавать английский. Надо искать решения существующих проблем, не забывая о том, что Индия влияет на всю Азию – как с точки зрения языка, так и с точки зрения культуры.

При разработке языковой политики необходимо учитывать массу разнообразных факторов. Вот почему я предлагаю конференцию по языковой политике в странах БРИКС. Давайте поделимся своим опытом – он уникален.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, дорогой Рао. Я несколько раз слушал ваши концептуальные доклады, и сегодняшний был самым ярким из них. Он вызывал очень много мыслей, особенно, думаю, у присутствующих здесь россиян. Вы показали, как нам всем надоел однополярный мир, основанный на одном языке, и как начинается повсеместное сопротивление такому миру.

Что сегодня происходит с глобализацией? Все россияне, которые в школе учили марксистко-ленинскую теорию революции, помнят, что считалось причиной революции: низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять по-старому. Мне кажется, сегодня в мире происходит именно это. Люди хотят жить как-то совершенно по-другому. Как – еще не совсем понятно. И, конечно, ключевой вопрос – это образование.

Наш круглый стол называется «Языковая политика России и положение русского языка в мире», а это, как оказывается, только часть проблем – и общеполитических, и культурных, и проблем глобализации и антиглобализации. Я хотел бы сказать нашим иностранным гостям, что у нас сейчас очень много резких сигналов о том, что вся политика в области образования будет в России изменена. Еще 10 лет назад мы слышали от министра образования, что главная цель образования – это воспитать и сформировать квалифицированного потребителя! Тогда же возникла идея, что университеты, школы должны оказывать образовательные услуги. И даже учитель в школе оказывает образовательные услуги. Сегодня наш новый министр образования говорит (совершенно справедливо) то, о чем народ думал на протяжении всех этих лет: образование – это всестороннее развитие человека, воспитание, формирование его духовности, всей его эмоциональной сферы, его отношения к жизни.

Те, кто был с нами в Якутске, видели, что Северо-Восточный федеральный университет – это большая семья, где очень много занимаются именно вопросами культуры, духовности, взращивают ответственного человека, гражданина своего города, своей республики, своей страны. И при этом все концептуальные, важные разговоры там ведутся на русском языке.

Далее у нас заявлены два русских докладчика. Она уже выступали в предыдущих сессиях в защиту русского языка и описывали его роль. Предполагается, что сейчас они скажут о миноритарных языках, поскольку могут представить взгляд изнутри. В России многоязычие действительно сформировано исторически, а не связано с приходом мигрантов. Впервые услышав мнение, что русский язык в такой же степени является языком-империалистом, как и английский, я долго размышлял об этом. А сегодня я нашел ответ: русский язык доминирует на той территории, где исторически существовало многоязычие, в отличие от английского, испанского, португальского, которые завоевывали чужие территории, искореняли многоязычие, а сейчас пытаются сохранить его остатки. На примере Бразилии это очень четко прослеживается. Приехав в эту страну, я был потрясен, насколько похожи отношения между людьми на то, как это происходит у нас.

Я предоставляю слово Деньге Халидову. Уверен, он будет критиковать политику России в области поддержки малых языков, и это правильно. Жизнь порождает новые проблемы, их нужно вовремя замечать и решать.

Д. Ш. Халидов

Спасибо, Евгений Иванович. У нас в университетах тоже говорят исключительно на русском, потому что Дагестан – это маленькая многоязычная страна в большой стране России, где русский язык не только государственный, но еще и язык межнационального общения.

Что касается критики, я начну несколько издалека. В Коране написано: «О люди и племена, я вас создал говорящими на разных языках, чтобы вы друг друга познавали и уважали». В Коране заложена вся проблематика многоязычия и плюрализма культур и языков в мире. Не могу сказать, знали ли европейские идеологи о том, что в священных текстах есть принцип сохранения и развития многоязычия, но важно, что такой принцип закрепляется в целом ряде международных документов, особенно очевидно это в Европе. Поэтому в последнее десятилетие получил распространение региональный национализм, лингвистический национализм. Это Шотландия, Квебек, Каталония, Бельгия. Достаточно вспомнить, что федерализация Бельгии началась в конце 50-х – начале 60-х годов, после того как христианские священники, которые вели проповеди, перешли с латинского языка на французский, немецкий и валлонский – три государственных языка. Сразу пошли процессы регионализации, и центробежные устремления получили дополнительный политический импульс.

Теперь посмотрим на Россию. Первый период – досоветский. Тогда сохранение языкового разнообразия инородцев считалось делом самих инородцев. Принцип «Если хотите развивать свой язык, занимайтесь этим сами» не добавлял инородцам лояльности по отношению к Российской Империи, и этот фактор учли идеологи и практики большевизма, когда создавали Советский Союз и в целом ряде документов четко зафиксировали принципы сохранения языкового и культурного разнообразия всех народов, вошедших в его состав. В период с 1920-х до 1990-х годов та политика, которая велась в Советском Союзе, позволила его народам, начиная с Дальнего Востока и Средней Азии и заканчивая Западной Украиной, Белоруссией и особенно Северным Кавказом, сохранить и развить свои языки, свою культуру. Мир узнавал выдающихся поэтов, писателей, художников нерусских национальностей через переводческую культуру, через русский язык. Достаточно вспомнить Кайсына Кулиева, Расула Гамзатова (сейчас, к сожалению, поколение людей 30–40 лет, владеющих двумя языками, получивших образование, практически не знает этих имен).

Что дальше? С 1990-х годов особых изменений в языковой политике федерального уровня мы не видим, однако в 2000-е годы начинается уже новый, третий период. Преподавание национальных языков и литературы переходит на баланс регионального бюджета под влиянием части неолибералов, которые, по-видимому, убедили руководство страны, что это позволит сократить расходы из федерального бюджета. Данный процесс получил название «регионализация национального компонента в образовательной сфере». Для богатых регионов-доноров это не составляет труда, а вот для дотационных регионов это стало серьезной проблемой. В итоге мы через 100 лет вернулись к той политике, которая была характерна для Российской Империи.

Я сразу обратил внимание на одну из таблиц Александра Арефьева: именно с 2010 до 2015 года процент обучающихся на родных языках, в частности на Северном Кавказе, резко пошел на убыль. Это пагубное следствие регионализации национального компонента, о котором говорят лингвистические националисты, как я их называю, на Северном Кавказе – в самом многоязычном регионе (в Татарстане, Башкортостане и Якутии проблема стоит не так остро, потому что это богатые регионы). У нас этот вопрос поднял наш глава Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов, он лично мне давал поручение промониторить общественное мнение, оценить, насколько решаема эта проблема, что можно и нужно сделать. И в итоге у нас в Дагестане родилась специальная правительственная программа по сохранению и развитию русского языка и языков народов Дагестана. Мы сталкиваемся с той же проблемой, которая наверняка очень значима, например, в Индии: много малочисленных этносов, сохранение языков и культур которых представляет особые сложности, связанные с бюджетными затратами, невозможностью удовлетворить все культурные и языковые запросы. Типичная картина сложилась сегодня в ряде субъектов России, прежде всего, на Северном Кавказе: отказ от преподавания на родных языках в первых пяти классах, хотя эта практика была внедрена еще в советский период, я сам через нее прошел. Первые четыре класса учителя обучали детей на родном языке, русский преподавался как предмет; с пятого класса в качестве языка образования использовали русский, а родной национальный язык и литература преподавались вплоть до 8-го класса. Эта гибкая система позволяла сохранять языки. Поэтому я считаю, что надо в образовательном компоненте преподавание национальных языков и литературы перевести на модель совместного финансирования – из регионального и федерального бюджетов. Для сверхдотационных регионов это может быть в процентном соотношении, например, 25:75, а для богатых – обратная пропорция.

Проблему надо решать. Я выразил общее мнение экспертов Северного Кавказа по части родных языков. Спасибо за внимание.

Е. И. Кузьмин

Спасибо за прекрасное выступление.

Надежда Михайловна Зайкова, представительница богатого (с точки зрения Деньги Халидова) региона, расскажет о том, как же всё-таки обстоят дела в Якутии, где на протяжении шести столетий якутский был языком-монополистом, пока туда не пришли русские.

Н. М. Зайкова

В Якутии, помимо якутского языка, есть еще четыре, на которых говорят коренные жители: эвенкский, эвенкийский, долганский, юкагирский.

В 2007 году Евгений Иванович сказал: «Надо провести конференцию по языковому и культурному разнообразию. И мы хотим провести ее в Якутске». Я очень обрадовалась такой возможности, ведь у нас есть большая проблема – инертность, особенно у представителей малочисленных народов. В качестве примера могу упомянуть собственного зятя. Он юкагир, говорит на 4 языках: якутском, русском, английском и французском, но, к сожалению, не говорит на юкагирском. Страдают ли от этого его родители? Нет. Страдает бабушка, которая хотела бы, чтобы ее внук говорил на языке своих предков. Но ему удобно говорить на этих четырех языках. Для меня как человека, который должен продвигать политику поддержки многоязычия, это дилемма.

Однако вернусь к конференции 2008 года. Когда мы собрали 15 стран, мы прежде всего говорили о том, как сохранить миноритарные языки и обеспечить их присутствие в киберпространстве. В 2011 году на аналогичной конференции мы собрали уже 28 стран, и возник вопрос о среде, об институтах, инструментах, которые должны помочь поддерживать многоязычие. И Адама Самассеку сказал: «Почему мы говорим только о миноритарных языках? Проблемы есть и у более крупных языков». В 2014 году на нашей конференции собралось уже 48 стран, и началось: мало французского языка, мало немецкого, других языков. За эти годы мы сами менялись, формировались, строили отношения, но самое главное, что наши конференции, как сказал Гетачю Энгида, сформировали признанных экспертов мирового уровня по языковому и культурному разнообразию в киберпространстве. И нам это приятно, потому что мировой опыт могут перенять большое количество людей – исследователи, журналисты, писатели, языковеды, литературоведы. И я хочу поблагодарить Евгения Ивановича за то, что он в 2007 году предложил мне это по дружбе. Все три конференции имеют итоговые документы. Сейчас очень много говорят о Якутской декларации, хотя для меня особенно родная Ленская резолюция. Важно, что есть сообщество, в которое мы вписались, что мы помогаем друг другу, думаем и говорим о проблемах многоязычия.

Спасибо.

Е. И. Кузьмин

Спасибо, Надежда Михайловна.

Думаю, что сидящие в этом зале оценили качество всех выступлений и в не меньшей степени оценили усилия Сергея Бакейкина как главного организатора.

На этом мы завершаем работу нашего круглого стола. Всё было очень интересно. Главная задача на ближайшее будущее – очень быстро подготовить сборник материалов и составить итоговый документ на основе чрезвычайно ценных мыслей и предложений, которые здесь прозвучали.

И еще одна приятная новость: правительство Ханты-Мансийского автономного округа – Югры с нашей помощью согласовало с ЮНЕСКО тему новой конференции, которая состоится 5–8 июня в Ханты-Мансийске. По-английски утвержденное название звучит как «Multilingualism in Cyberspace for Inclusive Sustainable Development», то есть «Многоязычие в киберпространстве для устойчивого инклюзивного развития». У нас достаточно времени, чтобы спланировать серьезные, интересные секции, одна из которых точно будет посвящена языкам в образовании с акцентом на онлайновое образование.

Спасибо всем за участие. До новых встреч.