Автор: Татьяна Михайловна Григорьева

ОПУБЛИКОВАНО В: Studia Rossica Gedanensia. Gdansk, Poland. 2015-II. С. 21–31.

«ЗАПИСКИ  О  КОРОТКОМ ВРЕМЕНИ»: РУССКАЯ ЭПИСТОЛЯРНАЯ  КУЛЬТУРА ВЧЕРА И СЕГОДНЯ 

В работе представлены основные вехи истории русской эпистолярной культуры от периода Древней Руси до современности. Выявлены некоторые особенности берестяных грамот эпохи Киевской Руси, рассматриваются проявления эпистолярного политеса Петровской эпохи, дружеские письма и женская эпистолярная культура на рубеже XVIII–XIX веков. Письмо представляется как своеобразное свидетельство времени, освещается роль французского языка в переписке, а частное письмо представляется как факт литературы.  Духовные письма отцов церкви, фронтовые письма как особая страница русского эпистолярия получают краткое освещение. Подвергаются анализу отдельные негативные проявления современного электронной коммуникации. Дана информация об образовательном проекте «Живое письмо», который воскрешает память о состоянии русского языка и русской культуры прошлых лет.

Эпистолярный жанр как особая форма словесности восходит к слову эпистола (от греч. epistole — послание, письмо), а искусство создания письма со времен античности подчинялось четким требованиям стиля, соответствовало требованиям краткости и точности изложения. В работе Античные теории эпистолярного стиля Т.А. Миллер приводит фрагмент рассуждения римского ритора IV в. Юлия Виктора о первостепенном значении фактора адресата при создании письма:   Пусть письмо не будет шутливым, если оно пишется лицу вышестоящему, грубым – если равному, надменным – если подчиненному, неряшливо написанным – если ученому, невнимательно составленным – если неученому, пусть оно не будет состоять из избитых выражений, если пишется самому близкому человеку, если же менее близкому, то пусть не будет недружелюбным… У древних было заведено писать собственноручно тем, кто нам особенно дорог, или делать пространную подпись… Приятно добавить к письму что-либо по-гречески, если это к месту и не очень часто. Весьма удобно вставить небезызвестную пословицу или часть стиха.1 В Древней Руси, которая унаследовала христианскую духовную эпистолярную традицию, письма являлись своеобразными посланиями с их главным назначением – увещевание, поучение и проповедь.  Своеобразным жанром эпистолярной культуры были берестяные грамоты — письма из прошлого, представляющие быт жителя Древней Руси, написанные на внутренней стороне отделенного слоя березовой коры — бересте. В них изложены события, которые не были предметом внимания летописцев, не изложены в официальных документах и церковных книгах. Это частные письма делового характера. В них рассказывали о событиях повседневной жизни, делились радостями и бедами, обращались за помощью и угрожали судебной расправой … В числе первых работ, посвященных берестяным грамотам, следует назвать книгу В.Л. Янина Я послал тебе бересту (Москва: Наука, 1965). Письмо от Жилы к Чудину, как отмечает А.А. Зализняк, один из главных исследователей и интерпретаторов берестяных грамот, относится к числу «лучших образцов древнерусского эпистолярного искусства». В нем «заурядное по сути денежное требование выражено столь ярко — при предельном лаконизме и точности, что превращается в миниатюрное литературное произведение»: От Жилы к Чудину. Дай Ондрею рубль. Если не дашь, то сколько сраму ни заставит [Ондрей] меня принять из-за этого рубля —  он твой (т. е. весь этот срам будет твой). В грамотах соблюдались такие формы делового письма, как указание адресанта и адресата, соблюдались особенные формы приветствия: Поклон от Грикши к Есифу; От Гостяты к Васильви; Фешко Юргию челом бьет; От Тереньтея к Михалю; Поклон от Кирика к Онцифору и др.   В допетровский период создавались письмовники — собрания  образцовых официальных и неофициальных, светских и духовных  посланий с характерными для них экстралингвистическими характеристиками адресата или предмета речи (к князю, к властелину, ко игумену, к брату; послание за вину, избрано от святых книг; к другу в полк, к старцу в обитель, непостоянну другу с посмехом и др. Наряду с многочисленными богословско-публицистическими посланиями, византийскими по форме и церковнославянскими по языку, мы имеем и в старой Руси обычные письма, написанные вне установленных форм, то широко публицистические (как переписка Иоанна Грозного с князем Курбским и Василием Грязным, его Послание в Кирилло-Белозерский монастырь), то интимные сообщения, превосходные образцы которых дошли до нас в письмах членов царской семьи, особенно женщин. Ясны, просты и задушевны письма Петра Великого, его сына и окружающих. В 1708 году Московский печатный двор издал переведенную с немецкого книгу «Приклады како пишутся комплименты разные на немецком языке, то есть писания от патентатов к патентатам поздравительные  и сожалительные, такожде между сродников и приятелей». Это первый русский печатный письмовник, содержащий образцы разнообразных писем, в том числе звательных, пригласительных, благодарственных, заступительных, утешительных и др. Печаталась книга по прямому повелению «благочестивейшего великого Государя Царя и великого князя Петра Алексеевича, всея великия, и малые, и белыя России самодержца». Приклады впервые вводили европейский эпистолярный этикет (обращение к адресату на «Вы», как в немецком) и содержали образцы писем, специально адресованных «женскому полу». В библиотеке Петра были книги, которые вводили светский политес на европейский манер: Формуляры, как пишут челобитные конклюзии и грамотки в Голландии, Форма немецкая, как писать грамотки и др. Непринужденная или, напротив, высокопарно-торжественная манера обращения (милостивый государь; Господин мой дражайший приятель! и др.) и соответствующие им формы прощания (Ваш покорный слуга; Остаюсь ко услужению готовый и др.) закрепились в общепринятых эпистолярных текстах. Они начали вытеснять старинные русские образцы писем с характерным для них самоуничижением адресанта и обращением на «ты»: Г с д р ю м о е м у С т е п а н у К о р н и л е в и ч ю ж е н и ш к о т в о я У л к а ч е л о м ъ бьет ъ д а п и ш г с д р ь п р о с в о е з д о р о в ь е а я с р о б я т и ш к а м и п о… ;

Г с д р ю м о е м у

млстивом у б л а г о д е т е л ю б а т ю ш к у преподобном у отц у Архимандрит у Аврамию

посл ƀ дний въ челов ƀ цьх ъ первый во гр ƀ шницех ъ иск ател твоего благослов е ния i

млсти чернец ъ Антоней благословения просит ъ i челом ъ бьет ъ подай теб ƀ гсдрю

отц у. Такой же этикет отражают и письма социальной элиты, о чем свидетельствует фрагмент письма царевича Петра к царице Наталии Кирилловне: Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей моей матушьке, гасударыне царице и великой княгине Наталии Кириловне, сынишка твой, в работе пребывающей Петрушка благословения прошу, а о твоем здравии слышеть желаю. А у нас молитвами твоими здорово все…. Именно эту особенность эпистолярного этикета эпохи отмечает А.Н. Толстой в романе Петр I и приводит письмо царевича Алексея Петру, отражающее доевропейский эпистолярный политес:  

Здравствуй, радость моя, батюшка, царь Петр Алексеевич, на множество лет... Сынишка твой, Алешка, благословения от тебя, света моего радости, прошу. Пожалуй, радость наша, к нам, государь, не замешкав... Ради того у тебя милости прошу, что вижу государыню свою бабушку в великой печали... Не покручинься, радость мой государь, что худо письмишко: еще, государь, не выучился... 

В более позднее время и приветствия, и прощания в письмах Алексея на европейкий манер: Милостивый государь мой батюшка! Всепокорнейший сын и слуга твой Алексей.  В эпистолярной культуре XVII–XIX вв. занимали определенное место утешительные письма, которые, наряду с письмами известительными, любовными, наставительными, повелительными, были неотъемлемой частью общепринятого этикета и сохранились в архивах русских царей и дворянства. Во второй половине XVШ в. в русской эпистолярной культуре получил распространение жанр «дружеского письма» (Д.И. Фонвизин,  В.В. Капнист, М.Н. Муравьев), а в начале XIX в. авторы таких писем достигли высочайшего мастерства. Это и А.С. Пушкин, и П.А. Вяземский, и М.Ю. Лермонтов, и Н.В. Гоголь, и В.Г. Белинский и многие другие, которые оставили потомкам богатое эпистолярное наследие — свидетельство эпохи. Авторы этих писем сознавали значение своей переписки для потомства и сохраняли их. Как отмечает В.П. Анненков, в архиве А.С. Пушкина хранились письма «почти всех знаменитостей русского общества так же тщательно, как записочки от старой няни Арины Родионовны». Об этом свидетельствуют и огромные семейные архивы Румянцевых, братьев Тургеневых, Аксаковых, Бакуниных, братьев Языковых, П.А. Вяземского и др. Письма как «записки о коротком времени»  представляли для А.И. Герцена особенный круг чтения: они – «движущая, раскрытая исповедь», где «все закреплено, все помечено в письмах (…) без румян и прикрас, и все остается, оседает и сохраняется»; их  «случайное содержание, их лёгкая непринуждённость, их будничные заботы сближают нас с писавшим».Они более сердечны и проникновенны в сравнении с книгой:  

Как сухие листы, перезимовавшие под снегом, письма напоминают другое лето, его зной, его теплые ночи и то, что оно ушло на веки веков, по ним догадываешься о ветвистом дубе, с которого их сорвал ветер, но он не шумит над головой и не давит всей своей силой, как давит в книге.   

В XIX веке умение писать грамотные и изящные письма требовало особенных знаний. Чтобы написать письмо, было недостаточно простой грамотности: «письмо имело свой стиль, свои формы, вне которых пишущий производил впечатление невежды». Особое место в русском эпистолярии занимала женская эпистолярная культура, которой было свойственно своеобразное двуязычие. Известно, что на рубеже XVIII– XIX вв. женская переписка велась, в основном, на французском языке. Особенно это касалось тех, кто получил домашнее образование и слабо владел русским языком в его письменной форме, в отличие от институток, образовательная программа которых включала в себя обязательное изучение родного языка. Известно, что Татьяна Ларина, русская душою,  «по-русски плохо знала, романов наших не читала», и письмо Онегину, написанное по-французски («доныне гордый наш язык к почтовой прозе не привык»), Пушкин переводит на русский язык, «земли родной спасая честь». При этом следует заметить, что, начиная с 20-х годов XIX века, языковые приоритеты женского письма изменились: женское письмо все больше отдает предпочтение русскому языку, который в то время обретал законные права в культуре под влиянием литературного творчества А.С. Пушкина и его литературного окружения.  Однако нельзя не отметить, что французский язык был приметой не только женской эпистолярной культуры. Нет. Об этом свидетельствуют, например, письма декабриста М.С. Лунина из Сибири, большая часть которых написана по-французски и лишь некоторые — на английском и латыни.  Как свидетельствует его племянник С.Ф. Уваров,  М. Лунин «хорошо знал разные языки, но не русский».  Значительная часть писем Пушкина написана на французском языке. Письмо П.Я. Чаадаева на французском языке, адресованное Николаю I, потребовало оправдания, которое автор изложил в записке к Бенкендорфу (15 июля 1833 г.): «…прошу Вас сказать Государю, что писавши к Царю Русскому не по-русски, сам тому стыдился. Но я желал выразить Государю чувство, полное убеждения, и не сумел бы его выразить на языке, на котором прежде не писывал».   Со временем частное письмо становится явлением литературным, если оно посвящено не сиюминутным бытовым вопросам. Процесс перехода бытового письма в область литературы был отмечен Ю. Тыняновым, который писал, что «из бытового документа письмо поднимается в самый центр литературы» и «письма Карамзина к Петрову обгоняют его же опыты в старой ораторской канонической прозе и приводят к Письмам русского путешественника, где путевое письмо становится жанром. Письма из Франции одному вельможе в Москву Д.И. Фонвизина (1806); Письма из Франции и Италии А.И. Герцена (1855) и др. Многообразны адресаты писем Пушкина, написанные в зависимости от адресата на русском и французском языках, но чрезвычайный интерес представляет короткая переписка поэта с митрополитом Филаретом (Дроздовым). Начало этой переписке положено известным стихотворением: 

Дар напрасный, дар случайный, / Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной / Ты на казнь осуждена? Кто меня враждебной властью / Из ничтожества воззвал, Душу мне наполнил страстью, / Ум сомненьем взволновал?.. Цели нет передо мною: / Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою / Однозвучный жизни шум. 

Митрополит, в настоящее время причисленный к лику святых, а при жизни названный мудрым, по-отечески наставительно возразил поэту: 

Не напрасно, не случайно / Жизнь от Бога мне дана, Не без воли Бога тайной / И на казнь осуждена. Сам я своенравной властью / Зло из темных бездн воззвал, Сам наполнил душу страстью, / Ум сомненьем взволновал. Вспомнись мне, забвенный мною! / Просияй сквозь сумрак дум — И созиждется Тобою / Сердце чисто, светел ум! 

Пушкин с чувством благодарности отвечает духовному наставнику: 

В часы забав иль праздной скуки, / Бывало, лире я моей Вверял изнеженные звуки / Безумства, лени и страстей. Но и тогда струны лукавой / Невольно звон я прерывал, Когда твой голос величавый / Меня внезапно поражал. Я лил потоки слез нежданных, / И ранам совести моей Твоих речей благоуханных / Отраден чистый был елей. И ныне с высоты духовной / Мне руку простираешь ты, И силой кроткой и любовной / Смиряешь буйные мечты. Твоим огнем душа палима / Отвергла мрак земных сует,                                                 

И внемлет арфе Серафима / В священном ужасе поэт. 

Эпистолярные тексты позволяют оценить эпоху непосредственно, взглянуть на нее глазами её современника; узнать, какие события казались наиболее значительными.  Особенную страницу в русской эпистолярной культуре занимает духовная переписка, переписка духовных наставников со своими учениками, которая воспринималась как часть пасторской службы. Содержание переписки — указание пути к смирению, христианскому спасению и совершенствованию Как отмечают исследователи, уже в начале XX века жанр письма претерпевает серьезные изменения: именно в этот период «эпоха эпистолярной литературы (…) прошла для цивилизованного мира безвозвратно». Все это (ускорение темпа жизни,  возрастание возможности телефонного общения) приводят к «падению переписки, которая увеличивается количественно в гигантских размерах, но перестает быть предметом особого внимания и искусства», и вследствие этого — письмо как особая литературная форма уходит в прошлое.   Однако и в ХХ веке все-таки строго соблюдаются некоторые этикетные формы делового эпистолярия: обращение уважаемый (-ая) … остается непременной частью письма при симметричных деловых отношениях; многоуважаемый (-ая), глубокоуважаемый (-ая) — при ассиметричных.  Письма военных лет. Письма, опаленные войной. Это особенная страница русского эпистолярия. Короткие рассказы и сообщения о войне, стихи, фотографии, вырезки из фронтовых газет — они хранят память о тех страшных днях, когда миллионы пали на полях сражений. Фронтовые треугольники надежды — так называли эти письма, возникшие в условиях войны из-за недостатка обычных почтовых конвертов.  Заслуживает особенного внимания эпистолярная культура и эпистолярный этикет в современной электронной коммуникации, где формируется новый эпистолярный стандарт и новые выразительные средства (смайлики, разные комбинации скобок). Новые информационные технологии дают мощный импульс к возрождению частной переписки, однако в другом её проявлении: в виртуальном пространстве, не имеющем материального воплощения. Эти письма не станут «записками о коротком времени» и не      будут перечитываться потомками, за исключением тех, которые распечатаны на принтере как дорогая память о человеке или событии, как текст культурной, экономической, политической значимости.   В виртуальных письмах размываются границы системы этикетных формул. Интернет — это самое дешевое и быстрое средство пообщаться со знакомыми не покидая своего дома. Он дает возможность общения одновременно с несколькими лицами, возможность знакомства с новыми людьми и переписки на иностранных языках; это способ проведения досуга, быстрый обмен информацией и решение служебных дел. Разрушению эпистолярной культуры безусловно способствует SMS, где совсем все запредельно кратко.  О языке «глобальной сети» в её жанровом многообразии (гостевые книги, форумы, чаты, персональные интернет-дневники и пр.) существует множество исследований, где интернет-коммуникация рассматривается как новая речевая формация с её коммуникативной стратегией и тактикой, жанровой спецификой и лингвоперсонологической составляющей. Но как эпистолярный феномен наибольшее распространение представляет электронное письмо, дружеское и официальное.  Дружеские письма могут быть вне этикета: в них часто нет обращения, традиционного приветствия, подписи (имя адресанта указывает э-адрес и практически всегда фотография), могут отсутствовать этикетные формулы вежливости, и можно сказать, что электронная почта вытеснила эпистолярную культуру. Хотя по сравнению с диалогами в чатах и SMS эти письма все-таки сохраняют некоторую структурную определенность.  Другое дело официальные электронные письма, которые, как кажется, не претерпели серьезных изменений. Однако есть необходимость обратиться к двум их проявлениям, имеющим широкое распространение.  Здравствуйте! Именно так начинаются довольно часто многие вполне официальные электронные письма, и таким образом приветствие и обращение заключаются в одном слове. Это ведет к обезличиванию адресата, если это частное лицо, и вполне может восприниматься как своего рода оскорбление.   «Доброго времени суток» или «Доброе время суток» — выражения, возникшие в интернет-переписке.  Национальный корпус русского языка дает более 20 примеров их употребления. Эта совершенно очевидно тяжеловесная конструкция, включающая в себя делопроизводственный оборот «время суток», нельзя расценить иначе, как проявление дурного тона. Нельзя не знать, что слово день обозначает не только время от зари до заката, но и сутки целиком. Употребление этих слов стилистически обусловлено:  «Прошло пять дней» — скажем мы в обычном разговоре, но «миновало, прошло 5 суток» — в деловом тексте, устном или письменном. Поэтому добрый день можно адресовать жителям любого временного пояса, и оно должно быть принято с должным пониманием. А вообще-то есть веками проверенное слово «здравствуйте». Им совсем не стоит пренебрегать и именно с него начинать свое сообщение, не забывая при этом  имя адресата.  В проективном лексиконе русского языка Дар слова от 8 ноября 2010 г., известный российский философ, культуролог, филолог и эссеист  М.Н. Эпштейн, назвал это выражение мещанским. В частности, он пишет:  

Меня трудно назвать консерватором в языке. Я за словотворчество и мыслетворчество. Но когда я вижу приветствие «Доброе время суток!» или даже «Доброго времени суток!», меня передергивает от этого мещанского оборота. Нечто зощенковское. Дескать, не «ванна», а «обмывочный пункт» (История болезни), не «день», а «время суток». (…) Ужимка образованщины, задравшей штаны в погоне за научно-техническим прогрессом... А ведь кому-то это кажется остроумным и деликатным. (…) И невдомек, что канцелярский оборот  «время суток»  с первого взгляда убивает в адресате лучшие чувства и с добротой никак не совмещается просто по стилю (см. об этом:  http://subscribe.ru/archive/linguistics.lexicon/201011/08070514.html) 

Разрушение эпистолярного этикета ставит перед обществом задачу его сохранения как факта истории. Именно этому служит образовательный проект «Живое письмо», который включает в себя разработку системы занятий, способствующих сохранению эпистолярной культуры. В состав Государственного литературно-мемориального музея-заповедника А.П. Чехова (ГЛММЗ) входит экспозиция «Почтовое отделение», открытая в 1987 г. и включающая в себя подлинный почтово-телеграфный канон конца XIX в. Она знакомит посетителей с историей почты в Лопасне, популяризирует эпистолярное наследие Чехова. В одном из залов планируется создание интерактивной экспозиции, ориентированной на школьников и семейную аудиторию, которую можно использовать в образовательных целях. Музей располагает копиями и подлинниками писем разных жанров и стилей, открыток, открытых писем разных эпох (см. об этом: http://museum.fondpotanin.ru/projects/65633).  И это чрезвычайно важно, поскольку воскрешает и хранит память о состоянии русского языка и русской культуры в определенную эпоху, хотя вряд ли это поможет вернуть эпистолярное прошлое.

ЛИТЕРАТУРА

В. Анненков. Материалы для биографии А.С. Пушкина: факсимиле, воспроизв. [В:] Собрание сочинений А. С. Пушкина. Издательство П.В. Анненкова. Москва: Книга, 1855. 

Н. Белунова. Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX–нач. XX вв. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2000. 

А. Герцен. Былое и думы [В:] Его же. Собрание сочинений. В 8-ми т. Т. 6. Москва, 1975. Гл. XXXIV, с. 9–15.

А. Герцен. Старые письма (Дополнение к «Былому и думам»). [В:] Его же. Собрание сочинений. В 8-ми т. Т. 7. Москва, 1975, с. 487–509.

А. Горнфельд. Эпистолярная литература. [В:] Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. 80. Под редакцией профессора И.Е. Андреевского, К.К. Арсеньева и Ф.Ф. Петрушевского. Санкт-Петербург, 1904. 

Грамотки XVII–нач. XVIII в. Под общей редакцией С.И. Коткова. Москва, 1969. 

А. Демин. Русские письмовники XV–XVII веков (К вопросу о русской эпистолярной культуре). Ленинград: Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. 1964. 

Д. Евсиков. Утешительные письма в России. [В:]  Журнал «Похоронный дом». Новосибирск. 04 мая 2007 года.

А. Зализняк. Древненовгородский диалект. Москва: Школа «Языки русской культуры», 1995.

О. Зуева. Язык письмовников XV–XVI веков в системе старорусского письменного языка. [В:] Русский язык: система и функционирование (к 90-летию БГУ и 85-летию профессора П.П. Шубы. Минск, 2011, с. 80–83.

История русского литературного языка: Хрестоматия: Учебное пособие. Составитель А. Кожин. 2-е изд., исправленное и дополненное. Москва, 1989.

В. Каширина. Литературное наследие Оптиной пустыни. Москва: Институт мировой литературы имени А.М. Горького, 2007. 

Е. Кокорина. Язык интернет-коммуникации. [В:] Современный русский язык: система– норма–узус. Москва: Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2010, с. 273– 340.

М. Лунин. Письма из Сибири. Москва: Наука, 1988. 

Т. Миллер. Античные теории эпистолярного стиля [В:] Античная эпистолография. Сборник статей. Москва: Наука, 1967. 

Г. Трофимова. Напиши мне письмецо [online]  http://www.gramota.ru/biblio/magazines/gramota/net/28_66. 06.06.2015.

Ю. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. Подготовка издания и комментарии Е.А.Тоддеса, А.П.Чудакова, М.О.Чудаковой. Москва: Наука, 1977. 

П. Чаадаев. Письма и комментарии к ним [В:] Его же. Полное собрание сочинений и избранные письма. В 2-х т. Т. 2. Москва: Наука, 1991, с. 84–85.